Хворь ходучая на самом же деле это проклятие спящего ходока содержащее разум несчастного непробужденным. И более того, в часы утра болезнь усиливается и проклятый ходит повсюду будто бодрствует. Глаза открыты, и речи ведет бывает с людьми, но разум его спит. По словам старшего из храмовых целителей - проклятие ходучей хвори вцепилось в королеву не крепко, в противном случае ее бы и вовсе не определили.
Лекарства от ходучей как известно не существует. Проклятый избавляется от него сам покуда достигнет своей цели, что видится его разумом во сне. Но где реальность, а где вымысел не возьмется судить даже мудрец, а в ходучей хвори этой грани и вовсе нет. Поэтому королеву Меилису было решено не выпускать из дворца до тех пор, пока она не излечится или не найдется решения как быть. Управлять землями был принужден совет Наместных - пять приближенных советников королевы. О том, что Меилиса страдает от проклятия было решено до поры скрывать. На границе Семиречья тлел огонь войны и известие о неизлечимой болезни королевы Сатиры могло пошатнуть и волю народа и подстегнуть Речных сестер к назначению своего наместника. Этого при дворе Меилисы хотели избежать более всего.
Сколько на самом деле королева находилась во власти проклятия сложно сказать. Как я упомянул выше: ходучую хворь обнаруживают не сразу из-за кажущейся нормальности проклятого. Совершенно однозначно можно утверждать, что она не вышла из него до самого окончания строительства Ирисового храма.
О том, что королева Меилиса не просто так днями напролет блуждает по коридорам дворца, начали подозревать не сразу. Да и как же понять было это ранее. Но по моему заключению: не делай советники тайны о проклятии королевы со всего бы мира можно было бы найти скорый ответ и лечение. Но было совершено то что совершено - болезнь или проклятие монаршей особы держалось в тайне.
Многие недели и месяцы Меилиса бродила, проговаривая едва слышимые фразы, а то и целые речи словно обращаясь к кому-то. Бывало, что она остановит одного из слуг и начинает говорить с ним о мире далеком и забытом, то вдруг перейдет на иностранный диалект, да такой грубый, но вместе с тем певучий. Слуги сторонились королевы, опасаясь, что и на них перескочит проклятие. Глупые. Разве не известно, что ходучая не передается, а накладывается в месте уже проклятом, которое по глупости или неразумению посетил человек. Лекари же проверили всех дворцовых и не выявили никаких признаков проклятия у других. Но страх простых людей глуп и простодушен. И если бы не он, то о речах на чужом диалекте стало бы известно гораздо раньше.
Чужой диалект, на коем иногда изъяснялась королева, оказался редко произносимый зарийский - старое наречье, иногда используемое в Землях вечного лета. К королеве были приставлены четыре слушающих и четыре писца. Сменяя друг друга, два писца и двое слушающих, ходили следом за королевой. Писцы записывали каждое слово, слушающие внимали иностранному диалекту и излагали суть сказанного для писцов. Так день за неделей и за месяцами велись записи слов проклятой королевы.
Писцы передавали записи сведущим, те в свою очередь собирали и складывали воедино мозаику из слов-сплетений. Через месяц кропотливой работы и внимательного изучения удалось-таки понять, что королева Меилиса рассказывает в мельчайших подробностях об устройстве некоего сооружения, которому де надлежит быть. Вы верно догадались что это и был тот самый храм Ирисовых труб. Именно так! Но вот чего вы не знаете так этого того, что храм должен был быть воздвигнут «во имя богини Даины в укрощение воли Придонного». Эти слова королева, ведомая проклятием, говорила в пылких разговорах с собой. Она несколько раз к ряду упоминала о богине и о воле ее и о том, что храм этот - спасение.
Замешательство - самое мягкое из слов, которых можно подобрать. Многими тогда овладела и паника: разум королевы, как считали некоторые, окончательно помутился. Ведь где это видано строить храм как дань Придонному, да еще и на суше вдали от берега. Все древние храмы Придонному давно были разобраны и низвергнуты, культ почитания прервался, когда Семиречье объединилось под властью Речных сестер. Богиня Даина стала верховным божеством, когда как почитание Придонного стало запретным культом, хотя до конца и не изжившим себя. И в самом деле, достаточно сложно перестать поклонятся тому, кто время от времени уничтожает торговые и промысловые корабли в заливе Гелас. Но да я отвлекся немного.