Палубные каюты превратились в склады гидрографического инструментария и спирта. Гидрологи, жившие в этих каютах во время плавания, переселились в две двуместные каюты, расположенные около столовой для команды. Столовая очистилась, наконец, от груды ящиков и тюков и поступила в полное распоряжение команды как столовая и красный уголок.
В мороз в —45°.
Носовая палуба и весь спардек, т. е. как раз те части, под которыми располагались жилые помещения, были засыпаны толстым слоем угля, выгруженного из трюма. Для отепления световых люков мы приготовили остекленные рамы, предполагая установить их на место при сильных морозах, пока же что люки оставались не забаррикадированными для лучшего обеспечения вентиляции. Выдавшаяся на наше счастье теплая зима позволила обойтись без защитных рам и… со свежим воздухом.
Внутри самого корабля, если не говорить о машинном отделении, мы не переделывали и не доделывали почти ничего, исключая заделки войлоком и досками четырех иллюминаторов в моей и капитанской каютах, выходивших в сторону господствовавших здесь зимой юго-западных ветров. В машине был разобран, вычищен и густо смазан главный двигатель, залит нефтью кингстон и разобщен гребной вал. Двигатели «Коммунист» и «Дейц» также по очереди прошли чистку и текущий ремонт. Для отопления машинного отделения, во время работы в нем людей, был установлен камелек с выводом дымовой трубы через глушитель главного мотора в выхлоп. Последним мероприятием по машине было обеспечение работы моторов динамо водой для охлаждения. Летом эта вода попадает в рубашки цилиндров непосредственно из-за борта по специальному трубопроводу. Мы очень опасались, что зимой вода настолько промерзнет у бортов, что закроет отверстие для приема воды; поэтому были приготовлены бочки, служившие баками для охлаждающей моторы воды.
Находившийся у нас на борту кипятильник оказался недостаточных размеров для таяния льда, и поэтому его пришлось заменить вмурованной в кирпичную кладку железной бочкой. В обязанности вахтенного матроса входило — каждое утро набивать бочку мелким пресным льдом и разводить огонь в топке. Примерно часа через два весь лед превращался в воду, и затем, по мере ее израсходования, в бочку добавлялся лед, так что мы имели почти всегда полную бочку воды.
Разгрузка корабля позволила нам разместиться с невиданным до сих пор простором. Мы даже ухитрились одновременно по тринадцать человек обедать в нашем крошечном салоне. В каютах было тепло и даже почти светло. Правда, Арктикснаб, по каким-то ему одному известным причинам, не снабдил нас лампами, и нам пришлось использовать все свои внутренние ресурсы в виде ламп из сигнальных огней. Беда, в конечном счете, была не столько даже в лампах, сколько в стеклах для них, так как и эти необходимейшие для зимовки вещи тоже не пользовались особым почетом у арктикснабовцев. Помня об острой дефицитности этого товара на корабле, мы обращались со стеклами осторожно и без света не остались.
Как хорошо было посидеть вечером с трубкой у жарко натопленной «голландки» в салоне, прислушиваясь к шуткам товарищей, яро сражавшихся за шахматными досками. Известная новизна обстановки и дружная работа крепко сплотили коллектив. На примере зимовки «Тороса» я еще раз убедился, что при соответствующих условиях полярная ночь не приносит ничего страшного и является интереснейшим, плодотворным периодом работы в Арктике.
Русская полярная экспедиция 1900—1903 годов
«Торос» расположился на зимовку почти рядом с тем местом, где тридцать семь лет тому назад зимовала яхта Русской полярной экспедиции «Заря».
Как это ни странно, но об этой экспедиции в России было написано очень немного. Труды же ее начальника Э. В. Толля и его спутников по своему объему и по значению едва ли уступают работам наиболее прославленных исследователей.
Русская полярная экспедиция покинула Кронштадт 23 июня 1900 года, имея задание: пройти через Ледовитый океан мимо мыса Челюскина к Новосибирским островам и исследовать их, а также разрешить вопрос о существовании Земли Санникова. Через месяц «Заря» вошла через пролив Югорский Шар в Карское море Наиболее интересными для нас моментами из история этой экспедиции являются плавание «Зари» от шхер Минина до архипелага Норденшельда, зимовка в Таймырском проливе у острова Наблюдений, санные путешествия участников экспедиции и, наконец, выход судна из архипелага летом 1901 года. Краткие отчеты Э. В. Толля дают яркую картину тех трудностей, с которыми первое русское судно донесло свой флаг до самой северной точки Азиатского материка.