– Правда? – закричал Глеб. – Ну, молодец! Ну, молодец, старик!
Не успел Васька даже отвернуть кран, чтобы спустить воду из радиатора, как Глеб обнял его сзади и потащил на руках в землянку.
А на дворе мела метель при двадцатиградусном морозе, выл ветер. Здесь же, в землянке, на плите шипели консервы на сковороде, кипел кофе, потом варился борщ и жарились котлеты.
Вера со смеющимся лицом металась от плиты к столу, хотя от плиты до стола было всего три метра, и все не садилась за стол, как ее ни уговаривали. Она на ходу изредка выпивала рюмочку, вилкой брала что-то с тарелок. Глеб и Васька сидели друг против друга и разговаривали. Говорил главным образом Васька. Он рассказывал, как возникла мысль подбросить зимовщикам свежих овощей, продуктов, как начальник хотел отправить дополнительные приборы, а Кускова – дополнительные инструкции, чтобы они сделали дополнительно «очень важные» работы. Как начальник сказал, что «у них и так работы хватит и нечего заставлять их делать бессмысленную чепуху». Как возражала Кускова, а начальник ей сказал: «Да не болтай ты чушь, любишь сама массу бесполезной работы делать и других заставляешь ерундой заниматься», как Кускова ушла в слезах. Как спрашивали его и как он сказал, что трудно, но «раз ребятам нужно», то он «кровь из носу – проскочит». Как он ехал, копал снег на Талдыке, как нанял трактор на Катын-арте и Кызыл-арте, чтобы он его тащил, и как наконец прорвался.
– Молодец! – кричал Глеб и через стол изо всех сил бил его по плечу. – Ты молодец, старик. Давай еще выпьем.
И они наливали и чокались.
Утром до света Глеб ушел за козами, он вернулся еще до обеда и отправил двух охотников с лошадьми на скалы. К вечеру они привезли шесть туш козлов.
Васька проснулся поздно, затем поел котлеточек, выпил, и когда Глеб вернулся, встретил его в самом приподнятом настроении.
– Знаешь, Глеб, – сказал он за ужином, когда шесть козлов уже лежали у него в кузове машины, – за козлов спасибо, большое спасибо. Но вот просьба, я маленько спиртишка привез, оставлю его тебе, а ты тут его помаленьку продашь.
– А как ты его провез? А? – спрашивал Глеб, – ведь, небось, обыскивали.
– А не все ли равно?
– Нет, – говорил Глеб.
– Ну в баллоне.
– Как в баллоне?
– Да очень просто, в запасном баллоне, вместо воздуха накачал.
– Ну, знаешь, Васька, ты гений! Честное слово, гений!
– Ну так я оставлю тебе, хочешь прямо с баллоном или по бутылкам разолью.
– Нет. Знаешь, Васька, за все тебе спасибо, но я таким делом заниматься не могу, сам понимаешь, я все-таки начальник и вдруг спиртом спекулирую.
– Да брось ты красивые слова говорить.
– Нет, знаешь, красивые не красивые, я этого не могу, не сердись.
– Ну Вера возьмет.
– И Вере не позволю в эти дела вмешиваться.
– Эх ты, – сказал Васька, – вижу я, из тебя научный работник, как из соплей зубило.
На этом разговор закончился. Васька сильно обиделся, ведь он считал себя благодетелем, а ему ответили неблагодарностью. Но потом он успокоился и уехал.
Как стало известно, спирт в Мургабе Васька продал благополучно и купил здорового барана. Так как баранов провозить не разрешалось, он одел барана в полушубок и посадил рядом с собой в кабину, как помощника. Баран был связан.
На последней заставе, когда он зашел погреться, часовой спросил:
– Чего помощника не зовешь?
– Да он спит, – сказал Васька, – пусть!
Но Васька очень долго грелся, и часовой, опасаясь как бы во сне не замерз «помощник» (мороз был под 40 градусов), стал его звать, а потом толкать под бок, чтобы он проснулся. «Помощник» неожиданно заблеял.
Барана отобрали.
Но это не смутило Ваську. Он несколько месяцев с восторгом со всеми подробностями рассказывал, как это все получилось, что говорил часовой барану, как отвечал баран. Он, видимо, потерей барана был более доволен, чем если бы его удалось провезти. Вообще Васька был странный человек, не то стяжатель, не то спортсмен. Неизвестно, что в нем было сильнее.
Глеб стоял на землянке, пока машина не скрылась за поворотом. Затем он вошел в землянку, сел к столу и подумал, что нужно сейчас, именно сейчас, настраиваться на долгую зимовку, серьезно настраиваться. И главное – работа и режим, иначе тут с ума сойдешь.
Он ушел в угол, где стоял его стол, и написал программу работ, разделил все по дням, составил график. Прежде всего ему нужен помощник, в одиночку работать было трудно. Он поехал в дальний аул, и в результате переговоров юрта Темирбека перекочевала к самой землянке, а сам Темирбек стал его сопровождать на охоту, это было удобно, ибо кто мог быть лучшим спутником и помощником зоолога, как не охотник. А Темирбек был старый охотник, известный барсолов. Теперь Глеб мог уходить дальше и нередко исчезал с зимовки на два – на три дня.