Вечером того же дня секретарь подпольного райкома комсомола собрала всех оставшихся обольцев.
- Мы посовещались и решили вашу подпольную комсомольскую организацию "Юные мстители" считать действующей, - сообщила она. - По-прежнему считаем секретарем вашу Таню.
Посыпались предложения, как восстановить подполье в Оболи. Илья предлагал отправиться в Оболь и привлечь там в организацию новых подпольщиков.
- У нас же многие были подготовлены, - напомнил и Аркадий. - Некоторые ребята сами догадывались о нашем существовании.
- Вот и плохо, что они догадывались, - остановила его Наташа. - В Оболь сейчас идти нельзя. У вас и здесь есть неотложные комсомольские дела. В первую очередь обсудите, за счет кого должна расти ваша организация здесь. Она обвела всех глазами и остановилась на Зине: - Почему у вас до сих пор Ромашка не в комсомоле?
Вопрос этот всех застал врасплох.
Зина заметно смутилась.
- Как не в комсомоле?.. - изумился Аркадий. - Но мы же ее выбрали в комитет.
- Она не подавала заявления, - попыталась оправдаться Фруза.
- А вы с ней в Оболи разговаривали, советовали подать заявление?
- Нет... - чистосердечно призналась Фруза. - У нас в пионерах все еще ходит и Белка. Ей тоже пора вступать в комсомол.
- Вот видите, выходит, комсомольской организации есть чем заняться? - И Наташа посоветовала на прощание: - Не медлите с приемом!
Был поздний вечер, хмурый, сырой... Зина, накинув на плечи ватник, сидела в избе за непокрытым столом. Маленькая, из сплющенного винтовочного патрона коптилка освещала ее задумчивое, повзрослевшее за последнее время лицо. Перед ней - лист бумаги из ученической тетради, пузырек с чернилами. Что она напишет в заявлении? Рекомендацию ей дают секретарь подпольного райкома комсомола и Маша Дементьева. Фруза должна написать на нее характеристику. Кажется, так просто: "Прощу принять меня в ряды Ленинского комсомола!" И в то же время так трудно что-то сказать дальше! Написанное должно идти от души, от сердца. Она должна дать Клятву всей своей дальнейшей жизнью, своей боевой деятельностью в партизанском отряде оправдать звание комсомольца. А если и придется погибнуть, то она уйдет из жизни так же смело и гордо, с презрением к врагам своей Родины, как ушли из жизни многие ее друзья.
Ровным разборчивым почерком Зина пишет:
Заявление
о приеме в члены ВЛКСМ
октябрь 1943 г.
Прошу принять меня в ряды Ленинского комсомола. Я хочу громить врага членом комсомола, беспощадно мстить врагу за издевательства над нашим народом, за разрушенные города и села. Буду бороться до последних сил, не жалея крови. Я не боюсь отдать жизнь за свою любимую Родину. А если придется погибнуть, я уйду из жизни верной дочерью народа".
Недели через две в штабной избе состоялось комсомольское собрание. Когда Зина вошла, за большим столом на лавках, стоявших вдоль стен, уже сидели партизаны-комсомольцы. Из своих она увидела Фрузу, Илью, Аркадия, Катю Лузгину, Орлика...
- Садись рядом, - пригласила Зину Орлик, подвигаясь и освобождая место.
Зина обрадовалась: со своими легче, не так волнуешься.
Все время разговаривала-скрипела входная дверь - народ все прибывал. Наконец пришла секретарь подпольного райкома комсомола Наташа, и собрание открыли. Она выступила первой с небольшой информацией. Рассказала, какое теперь положение на фронтах Великой Отечественной войны. Сведения были приятные. Особенно сообщение о действиях ближайшего к партизанам 1-го Прибалтийского фронта. К большой радости Зины, упомянула Наташа и о положении на фронтах под Ленинградом. После того как там прорвали блокаду, положение там стабилизовалось.
Перешли к заявлению Зины.
Она кратко рассказала о себе.
Кто-то из девушек спросил, была ли Зина на выборных должностях.
- Старостой в классе, - ответила Зина, недоумевая, о каких еще выборных должностях может идти речь. И тут вспомнила - о самом-то важном она и позабыта сказать. - В Оболи в подпольной комсомольской организации была членом комитета.
Вопросов больше не задавали. Многие в отряде уже хорошо знали Зину.
Выступили рекомендующие... проголосовали. И Зина полной грудью радостно вздохнула. Она - комсомолка!
После собрания радостная Зина побежала к Гальке в госпиталь. Там было шумно - привезли новых раненых. Галька была уже на ногах. В своем белом халатике и в белом платочке на рыжеватой кудлатой голове, заметно вытянувшаяся за последний год, Галька показалась Зине очень повзрослевшей. Зина сообщила сестренке, что стала комсомолкой.
- Меня тоже скоро примут, - отозвалась Галька, спокойно восприняв сообщение сестры.
- Куда?
- В пионеры... Мне врач сказал, что всех, кто усердно работает в госпитале, будут награждать. А я тоже усердно работаю. Меня тоже наградят. Дадут мне медаль.
На следующий день Зина должна была идти на задание. Оно оказалось трудным. Немцы усилили сторожевые посты, появились и новые полицейские заставы в неожиданных местах. Чтобы не выдать себя, пришлось обходить опасную зону стороной. На это ушло много времени, но все же партизанам удалось подорвать два вражеских грузовика. Кроме того, партизаны обстреляли машину с немецкими солдатами из строительного батальона.
Возвращалась Зина с задания в передовой разведгруппе. Шли уже днем, тщательно маскируясь. Зина вышла первой из густого дубняка на опушку и в радостном изумлении вскрикнула:
- Наши!..
По тропинке полем шагали люди в красноармейских шинелях, со звездочками на шапках-ушанках.
Пожилой партизан толкнул Зину в спину:
- Молчи!.. Надо проверить, что за люди.
Их было человек двадцать. Они шли как-то очень уж свободно: совершенно не маскируясь и не оглядываясь по сторонам. Очевидно, они направлялись к ближайшему селению.
- Надо точнее установить, что это за деревня, - решил командир.
Зина вызвалась добраться до околицы и там первого встречного расспросить.
Посовещавшись, партизаны согласились послать в разведку ее: она мало похожа на партизанку, небольшая девчонка. Пожалуй, ей проще не вызвать подозрений.
Она осторожно кралась по луговине, заросшей мелким кустарником, чутко прислушиваясь. Постройки совсем рядом. У околицы звякнули ведра. Очевидно, из колодца набирали воду. Зина подползла ближе. Но пожилая женщина в ватнике уже понесла на коромысле ведра...
Крикнуть, остановить - опасно. Зина снова затаилась в кустарнике. Кто-нибудь должен еще подойти, раз рядом колодец. Что же это за люди в красноармейской форме? Может быть, это все же свои - десантники. Ищут партизан... Вдруг она заметила мальчишку лет двенадцати, гнавшего с речки хворостиной гусей.
Зина вышла из кустарника. Мальчишка, раскрыв рот, удивленно уставился на нее.
- Мальчик, как ваше селение называется?
- А ты кто? - спросил он, переложив из одной руки в другую свою хворостину.
И тут Зина решила действовать в открытую.
- Партизанка!
У мальчишки восхищенно загорелись глаза. Он назвал деревню и тут же предостерег:
- Не ходи к нам, у нас полицаи.
- А что это за люди пришли к вам в красноармейской форме?
- Да эдак полицаи маскируются...
Поблагодарив мальчика, Зина юркнула в кусты.
Партизаны уже беспокоились и бросились навстречу, завидев Зину:
- Жива!.. Мы уже хотели тебя выручать.
Полученные Зиной сведения заставили командира задуматься.
- Как, братва?.. Будем уходить или прощупаем их? - обратился он к товарищам.
- Надо их разоблачить, - предложил старик партизан. - Иначе они сколько зла могут жителям причинить.
Решили оставить на опушке леса несколько человек. Они должны привлечь к себе внимание переодетых полицейских, а основные силы отряда, пробравшись ближе к селению, огорошат врага огнем с тыла.
Примерно через час оставшиеся на опушке партизаны (Зина была с ними) открыли стрельбу, имитируя, что кто-то из них убегает, а другие, громко крича, преследуют. Переодетые полицаи попали на эту удочку и, встреченные перекрестным огнем, были почти все уничтожены. В этом кратковременном, но кровавом бою Зина едва не погибла. Летевшую в нее вражескую пулю принял на себя ее товарищ по отряду, загородив собой Зину.