Сиам. Эскиз панно для Казанского вокзала. 1915–1916
Япония (Одалиска). Эскиз панно для Казанского вокзала. 1915–1916
Да и колористический лаконизм «Беления холста», о котором уже говорилось, был в известной мере следствием подготовки к настенной живописи. Но главное — напряженная работа над созданием символизирующих страны Востока образов обнаженных женщин подтолкнула Серебрякову к мысли о новых больших тематических композициях, на этот раз на мифологические темы (особый интерес к которым был также характерен для стиля модерн в его поздних неоклассицистических преломлениях[50]). Она избирает два сюжета из «Метаморфоз» Овидия — «Диана и Актеон» и «Нарцисс и Эхо». Стоит подчеркнуть, что миф о Диане и Актеоне наметил в качестве одной из тем стенной росписи дома В. В. Носова в Москве В. А. Серов (была доведена только до стадии подготовительных работ).
Серебрякова как обычно начинает упорно работать над новыми замыслами. Она делает множество набросков обнаженных девушек для задуманных композиций, и прежде всего очень сложной, многофигурной, необычайно динамичной «Дианы и Актеона», в которой все действующие лица даны в резких и все же вполне сгармонированных движениях и поворотах (надо отметить, что эскизы росписи Серова, которые могла видеть Серебрякова на его посмертной выставке 1914 года в Петербурге, решены совсем по-иному — в монументальных и уравновешенных формах).
Диана и Актеон. Эскиз композиции. 1916–1917
Более спокойна и лаконична темпера — набросок задуманной картины «Нарцисс и нимфа Эхо»; прекрасная обнаженная фигура нимфы явственно напоминает этюды росписи натурщиц к эскизу «Сиам» Казанского вокзала. Но эти начинания остаются незавершенными, так же как задуманная летом 1917 года и доведенная до стадии первоначального эскиза картина «Купание», для которой живописцу позировали на берегу речки Муромки знакомые приезжие девушки и молодые крестьянки. Напряженная завершающая стадия работы над полотном «Беление холста», о котором уже подробно говорилось, и вообще более отвечающее настроениям времени погружение в крестьянскую тематику отодвинули мысль о писании картин, весьма далеких по содержанию от окружающей каждодневной и постепенно все усложняющейся жизни.
Купание. Наброски к неосуществленной картине. Около 1917
Однако, прежде чем переходить к рассказу об очень трудном периоде жизни Серебряковой и ее творчестве 1918–1924 годов, необходимо вернуться на несколько лет назад, в наполненный событиями 1914 год, время расцвета творчества живописца и огромного к нему интереса. В конце этого года была написана картина — или, чтобы быть совершенно точной, групповой портрет трех ее детей — Жени, Шуры и Таты, получивший название «За завтраком». Это ставшее классическим в тематической области детского портрета произведение — именно картина и по особенностям своего живописного решения, и по удивительно искреннему и непосредственному образному воплощению детства, можно сказать, Детства с большой буквы. Нужно вспомнить полные внимания, более того — любви изображения крестьянских детей конца 1900-х годов — «Крестьянскую девочку», «Спящую Галю», «Пастушка Степу», чтобы понять удивительную сопричастность художника к миру только входящих в жизнь юных созданий. И конечно, более ранние, чем «За завтраком», темперы, живые и полные обаяния, — «Так заснул Бинька» (Женя Серебряков) 1908 года, «Шура Серебряков» — 1910-го. Но эти две последние работы были, скорее, быстро схваченными этюдами, хотя и достаточно законченными, в то время как картина «За завтраком» (кстати, написанная маслом) тщательно продумана и в композиционном, и в цветовом решении, и, что самое важное, в образном содержании, жизненно правдивом, глубоко поэтичном, наполненном сильным материнским чувством.