Какие только роли не исполнял Гердт! В сказке «Волшебная лампа Аладдина» был и Визирем, и Аладдином. В «Чертовой мельнице» по пьесе того же Исидора Штока он исполнил роли Черта первого разряда и Люциуса. Пьеса «Чертова мельница» была написана и поставлена в 1953 году. Уже закончилось «дело врачей», но «оттепель» еще не наступила. Вместе с Сергеем Владимировичем на спектакль частенько захаживал и Симон Давидович Дрейден, вернувшийся из сталинской ссылки. Из воспоминаний Корнея Ивановича Чуковского: «А когда Дрейден вернулся и появился в театре, Дембо (речь идет о человеке, донесшем на Дрейдена. — М. Г.) подошел к нему: “Здравствуй, Симочка, поздравляю!” Дрейден прошел мимо негодяя, даже не взглянув на него».
Спектакль «Чертова мельница» сблизил Гердта и Дрейдена. Этот же спектакль сдружил Гердта с Семеном Самодуром, участвовавшим в постановке спектакля. Горячо поддержал «Образцова и компанию» Николай Константинович Черкасов, народный артист СССР. Он, как и другие мастера сцены, увидел в новом, «оттепельном» театре Образцова незаурядное явление искусства. Поддержка коллег и внимание публики позволили руководителям театра успешнее обходить цензурные рифы. В 1968 году был возрожден под новым названием «Необыкновенный концерт». Первый раз его показали в Доме писателей, и сразу же успех был ошеломляющий — от смеха зрители буквально падали со стульев. Очень скоро состоялся «экзамен» в Ленинграде, и художественный руководитель Театра комедии Николай Акимов прислал Образцову телеграмму: «Поздравляю и подло завидую».
Новый спектакль, без всякого преувеличения, держался на Гердте, который снова исполнял несколько ролей, в том числе главную — конферансье Эдуарда Апломбова. Специально для нее писатель Алексей Бонди (брат знаменитого пушкиниста) сочинил остроумные монологи, которые тут же растащили на цитаты. До сих пор, уже не помня, откуда взялись эти фразы, мы повторяем: «У рояля — то же, что и раньше», «Шахерезада Степановна! — Я готова», «Страдания не в смысле “я страдала, страданула”, а в смысле “лямур-тужур-бонжур”». Персонаж Гердта с его непробиваемой тупостью и хамством вызывал не только веселый смех — многие зрители не без оснований видели в нем пародию на советских чиновников от культуры, берущихся руководить тем, о чем они не имели и понятия.
Зиновий Ефимович однажды в беседе со мной заметил: «Апломбов был сыгран мною пять с половиной тысяч раз. Вы можете представить, как это мне осточертело!» «Необыкновенный концерт» попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый долговечный спектакль в истории. В марте 1975 года, когда его показали «всего» пять тысяч раз, Образцов сказал корреспонденту газеты «Вечерняя Москва»: «Из сатирического представления, показанного в дни войны, и родился наш “Необыкновенный концерт”.
После войны мы решили работать над созданием сатирического спектакля. Среди уже подготовленных номеров собрали “Чечетку” — она единственная из прежнего представления вошла в “Необыкновенный концерт”. Направление же сатирического удара, естественно, стало другое: решили высмеять банальность, существующую на эстраде… Для меня “Необыкновенный концерт” — своеобразное кредо театра в смысле веселья, сатиры, доходчивости».
В тот же день Зиновий Гердт сказал в своем интервью: «“Необыкновенный концерт” — спектакль действительно необыкновенный. За 30 лет я переиграл в нем все мужские роли и даже кое-какие женские, например, старую цыганку, которую исполняю до сих пор. И каждый раз перед этим спектаклем появляется особенное, возвышенное настроение. Не бывает так, чтобы сегодняшний “Концерт” был бы похож на вчерашний или позавчерашний; обязательно что-то меняю, пусть даже незаметно для публики и партнеров».
Так как в основе представления лежала не пьеса с единым сюжетом, а отдельные номера, именно с «Необыкновенным концертом» театру оказалось удобнее всего выезжать на гастроли. Уже к 1975 году спектакль объехал 23 страны, был показан в 110 городах в СССР и в 109 — за границей. «В зарубежных гастрольных поездках роль Конферансье я всегда играю на языке народа той страны, в которой мы выступаем», — говорил Гердт. О том, как это удается, он рассказывал мне. Обычно на гастроли в чужую страну он выезжал на четыре дня раньше других актеров. В этой новой стране находил журналиста или драматурга, владеющего русским языком и конечно же языком страны, в которую он приехал. Вместе с партнером проходил текст с начала до конца, «вызубривал» его… а потом так же «фундаментально» забывал выученное. О том же рассказывала и Татьяна Александровна, жена Зиновия Ефимовича.