И все равно она шагала по городу с улыбкой, трепетала на ветерках изящная учительская форма, и встречные мужчины невольно провожали счастливую женщину взглядами. Она не ошиблась в штурмовиках. Какое счастье, что не придется подозревать своих, вглядываться недоверчиво в родные лица! Да, враг остался неизвестен, ушел в тень и оттуда снова ударит, но… враг же, не свои! А с врагами она справится.
Она стояла у пропускного пункта в центральный сектор и явно кого-то ждала. Высоченная нескладная девушка в до боли знакомом «хамелеоне», с небольшим тактическим рюкзаком за спиной и еще одним, поменьше, на груди. С двумя пистолетами в набедренных кобурах. Вот она шагнула размеренно, развернулась, сверкнул знакомо белый волк на черном берете…
— Светка! — завопила Зита восторженно и побежала навстречу подруге.
Девушка неловко улыбнулась ей и почему-то развернулась боком, как будто препятствовала прыжку на шею. И тут же стало понятно, почему. В аккуратной подвеске посапывал носиком маленький ребенок.
— Уй ты, какой грачонок! — умилилась она. — Света!..
Мальчик действительно очень походил на представителей хитрого и шкодливого птичьего племени. Такой же черненький и горбоносый.
Светка Летяга неуверенно улыбалась и хлопала выгоревшими на солнце ресницами. И вообще выглядела как-то… как не подруга.
— Света?! — строго вопросила она. И с изумлением увидела, как где-то в уголках глаз подруги заблестела подозрительная влага. Чтоб Светка — и плакала? Скорее все вокруг урыдаются!
— А ну-ка пойдем! — деловито приказала она. — Давай-давай, не топчись! Вперед, капитан!
В проходе пропускного пункта встал охранник в черной форме бойцов спецназа ГБ, безликой, без знаков различия, как во время спецоперации.
— У вас превышен лимит гостевых допусков, — вежливо сообщил он и расставил ноги в высоких берцах пошире. — Пять человек в сутки. Всё, что свыше — только после просьбы в письменном виде. Форма заявления — у старшего дежурного.
— Отодвинься немножко, я ему что-нибудь отстрелю! — сказала из-за спины удивленная Светка.
Она подняла руку в условном знаке — не вмешиваться.
— Рядовой, только один вопрос: кто подписал распоряжение? Фамилия долдона?
— Таковы правила, — усмехнулся явно не рядовой.
— Ты мог просто сделать видеофиксацию, — серьезно сказала она. — Ты — мог. Твой выбор.
И выстрелила два раза. Охранник схватился за бедро, скривился от боли, попробовал шагнуть и тяжело упал на бок. Его напарника развернуло и опрокинуло на турникет. Она крутнула в ладони трубку самодельного, еще спартаковских времен травмата и убрала в кармашек. Два заряда. Тогда они искренне считали, что двух выстрелов достаточно для разрешения любой конфликтной ситуации. Выходит, правильно считали. Главное — стрелять метко. Нацепили наколенники, уроды, и думают, у них болевых мест не осталось.
— А наглая у вас охрана, как будто не в подкупольнике! — озадаченно сказала Светка. — Видели же мой берет! Сейчас набегут… А у меня запасные обоймы в рюкзаке.
— Плюнь и забудь! — успокоила она, спихнула охранника с турникета и пропустила подругу вперед. — К вечеру их здесь не будет. И будочки, и забора тоже!
Светка недоверчиво покосилась на нее, но промолчала.
— Слушай, ты как меня нашла? — спохватилась она. — Я же здесь под другой фамилией!
Подруга ухмыльнулась и наконец стала похожа на Светку-Халду из детства.
— Ты бы еще Джугашвили назвалась! Ты вообще чем думала, подруга? Выхожу я, значит, на станции, ловлю первых встречных штурмовиков и объясняю задачу: мол, так и так, где-то тут у вас проживает симпатичная грузиночка лет тридцати, как бы ее найти? А мальчики этак переглядываются и в один голос: «А, это директриса из второй, кровавый палач Берия!» На мелочи не размениваешься, ага, собственная фамилия уже не устраивает?
— Ну, Деканозишвили тоже не из простых! — усмехнулась она. Светка недоуменно моргнула. Понятно, в глубины истории подружка донырнула только до Берии.
Ребенок в подвеске проснулся, заворочался, уставился любопытными черными глазками на окружающий мир.
— Нана…
Светка тут же потеряла воинственный вид, в одно мгновение превратилась в любящую маму и заворковала на грузинском с абсолютно счастливой физиономией. Зита даже позавидовала ее идеальному произношению. Вот что значит — погружение в языковую среду!