— Красивая, — пожал плечами штурмовик.
— Ах, так вот почему она не переживает о своей судьбе! Уверена, что везде устроится за счет мужчин! Ну, хитра… На самом деле, Костя, она отчислена из пятой школы за антисоциальные проступки. Воровка она и двоечница, хитрая ленивая дрянь. И таких к нам ежегодно отправляют два-три десятка. На перевоспитание. На основании того, что в нашей школе — лучший в городе штурмовой отряд и соответственно железная школьная дисциплина. Ну и директриса грачка, что тоже немаловажно, устроить ей гадость каждому приятно. Но наш «лучший в городе» с отбросами школьного производства справиться не способен, и приходится жестокой директрисе брать грязную работу на себя и подставляться под расследование Конфликтной комиссии — по представлению все того же «лучшего в городе штурмового отряда», представляешь? Вот откуда берутся твои страшные проценты.
Она с удовольствием полюбовалась штурмовиком. Блеск перьев великолепного командира великолепного отряда заметно поугас. Ага, и бурые пятна по лицу пошли. Дошло наконец, что штурмовики в своих же ляпах обвинили директрису и вообще тупо подыграли ее противникам. Повелись, как дети, на жестокую кавказскую «грачку». Даже расследования толком не провели. Им, видите ли, «заметно»!
— Доложишь капитану Чернобровцеву суть, пусть сам решает, что делать с вашим уровнем профессионализма, — усмехнулась она. — Ну и я вас вниманием не обижу. Возьмешь эту девицу в персональную обработку. Делай с ней что хочешь, но чтоб она к концу учебного года влилась в стройные ряды граждан первого в мире истинно социалистического государства. Понижай страшные проценты. Понял?
— Понял, — вздохнул парень. — Понял, что мне это дело еще долго будет аукаться. И икаться.
— Подумаешь, всего лишь сдашь пост командира по ротации! — отмахнулась она. — Это все хиханьки. А серьезное дело вот какое: вчера меня пытались отравить. В кафе «Мандаринчики». В исконной, можно сказать, вотчине службы собственной безопасности штурмовых отрядов. Исполнительница прекрасно знала мой распорядок дня, вкусовые предпочтения и имела в распоряжении надежное боевое вещество. Вот видеозапись инцидента. Что можешь сказать по поводу?
Штурмовик внимательно просмотрел запись. И еще раз.
— Почему я? — осторожно спросил он. — Разве это не обязанность ГБ? Или следователей горотдела МВД? Я как раз первый подозреваемый получаюсь…
— Знаешь, Костя, какой яд самый сильный? — серьезно спросила она. — Яд недоверия. Разъедает любое сообщество, любое великое дело. Я не верю, что ты причастен к политическим убийствам. Я — не верю! А вот и ГБ, и МВД на этом поле отметились не единожды. Будем исходить из этого. Итак?
— Значит, по поводу инцидента… — пробормотал штурмовик. — Она не из наших. Что еще… как раз в связи с ней мы готовили еще одно представление, возможно, такое же дурацкое…
Парень мучительно покраснел, но сумел поднять голову и твердо посмотреть на нее.
— Она — из центрального сектора, — пояснил штурмовик. — А работала в «Мандаринчиках» на подхвате, не официанткой даже. Нашим девочкам это показалось странным. Центральный сектор, как понимаете, у нас не подрабатывает, им и так всего хватает. Было высказано предположение, что она, возможно, оперативница другой структуры, очень уж место подходящее. А вот от кого именно… МВД вроде бы нелегалов в подкупольниках не практикует, ГБ оно тоже без надобности, у них и так весь город под видеоконтролем. В общем, решили проследить связи и обломались. Центральный сектор закрыт, пропускная система, а у нее все контакты там. Утром выходит, после пересменки заходит — и с концами. Мы подготовили представление на открытый режим для центрального сектора, этот забор в центре многих вообще-то раздражает. Что такого можно прятать от чужих глаз? Роскошь, элитные условия жизни, бассейн? Так если положены по должности — зачем прятать? В школах же административные сектора не закрыты!
— Не закрыты последние пару лет, — задумчиво уточнила она. — Раньше охранник сидел. Но представление в целом разумное. Только в магистрате к рассмотрению не примут. Отговорятся условиями безопасности. В центральном секторе проживают семьи руководства школ, например, и опасность мести со стороны побывавших на принудительных работах не нулевая…