Выбрать главу

И компания проследовала дальше.

— Так! — возмутилась Лена. — И что это было? То самое, ради чего сюда перлись, да? А почему я ничего не понимаю? И почему ты чего-то понимаешь? Зита, что это было?!

— Синдром устойчивости китайской нации, — рассеянно сказала Зита, о чем-то сосредоточенно размышляя. — Ты в категорийной школе должна была изучать, вспоминай.

— Посреди Химмаша, через двадцать лет после школы — и вот прямо сразу вспомнить?! Может, тебе еще связь герменевтики с фрейдизмом обосновать, не сходя с места? Терпеть не могу такие задания, еще в разведшколе задолбали на практикумах по стрессоустойчивости… Ну, китайская нация, и что? Ну, давили своей культурой, любые завоеватели через сотню лет не отличались от китайцев, и что?

— Не культурой они давили, — поморщилась Зита. — Где культура и где китайские крестьяне? Вмещающим ландшафтом они давили. Который требует определенного вида государственное устройство. А определенного вида государственное устройство совместно с ландшафтом диктует определенного вида образ жизни. Называемый китайским. Если ты руководишь рисоводами, занимаешься поддержанием в порядке ирригационных сооружений, управляешь огромным населением при помощи давно установленных местных законов — ты китаец, хотя сам себя считаешь манчжуром. Так и у нас. Мы, Лена, сами не поняли, что построили.

— И что мы построили?

— Подкупольные города, естественно. Которые для эксплуатации требуют определенного вида население. И вырабатывают его в процессе своего непрерывного функционирования. То есть вмещающий ландшафт для социалистического общества.

— Эк загнула! А попроще, по-армейски, никак?

— Если проще, то без штурмовиков и без отрядов народного ополчения подкупольникам не выжить, это понимают все. Следовательно, штурмовики, народное ополчение и весь остальной набор городского управления самозарождаются независимо от нас, естественным образом. Потому что по-другому в подкупольнике жить невозможно. Мы построили устойчивое социалистическое общество. Все же построили.

— Да ну?

— Сама же видела.

— Да, видела! — раздраженно сказала Лена. — Но что я видела? Я видела деловых пацанчиков, которые после нашего ухода начали выползать на улицы! Они — не «Спартак»! Они самоутвердиться вылезли, в очередные короли на районе!

— Так ведь мы тоже, — мягко улыбнулась Зита. — Мы — тоже. По большому счету. Вспомни, с чего мы начинали. С чего ты начинала в «Соколах России».

— Да, но…

Лена нахмурилась и угрюмо задумалась.

— Не только штурмовики, — настойчиво сказала Зита. — Штурмовики — не главное! Смотри, из подкупольников почти нет эвакуации населения. Почему? Потому что тепличные комплексы должны работать непрерывно при любом правлении, и работать именно так, как сейчас, они отрегулированы именно под такой режим работы. И операторы тепличных комплексов идут на работу, как и прежде, тем же составом, с той же руководящей структурой — а ведь они скопированы с системы подготовки командиров «Спартака». И Химмаш не остановишь, там непрерывные производства с нашими управленческими сетями, которые уничтожить можно, а изменить нельзя. Я уж не говорю про коммунальные городские службы, те целиком порождение подкупольника и обязательное для существования города звено. И получилась интересная ситуация: мы уходим, а подкупольники продолжают работать как ни в чем не бывало в прежнем режиме. Вплоть до того, что против хулиганствующих банд выходят новые штурмовики, а криминал давят группы нового народного ополчения. Потому что без них подкупольнику не выжить.

— Может, оно и так, — недоверчиво пробормотала Лена. — Сказкой, конечно, сильно отдает, но — кто я такая, чтоб спорить? Всего лишь недавняя глава республики, подумаешь. У нас, сестричка, сейчас совсем другие заботы. Не подкупольники. Мы проиграли и вынуждены уходить в неизвестность, вот что нас должно волновать в первую очередь! Как спасти доверившихся нам людей! А ты говоришь — в подкупольниках социализм на автоподдержке. Какая нам разница, что в подкупольнике?! Мы уйдем из него завтра в оцепление первого стартового ковчега! А после первого старта тут такое начнется! Если выживет хоть кто-то — уже удача!

— Судьба республики — наше дело! — убежденно сказала Зита. — Ребята за нее жизни отдали!

Лена внезапно шагнула к ней вплотную. Положила руки на плечи, коснулась лбом ее лица.

— Главное — ты останься живой, — тихо сказала она. — Ты — единственная ценность в моей жизни. Не представляю, как жить без тебя.

— А муж? — спросила Зита, преодолевая неловкость.