- Вот как так получается, - пробормотал он, - что ты, такая маленькая, все понимаешь, а она... эх!
Потом... потом они подпрыгнули и бросились ловить удилище, потому что удочки уже были заброшены, и на отцовскую попался мелкий елец, а его заглотила щука и потащила под коряги - вместе с удочкой. Еле вытащили ее на берег. Отец сиял и чуть не плясал от радости при виде такой добычи. Фиг бы он что поймал, если б она заранее не приготовила наживку. Червей-то за разговорами не накопали. Сама она спокойно и методично таскала на живца из ямы под крутым берегом крупных окуней. Все пальцы об них исколола.
На обратном пути, уже в сумерках, отец неожиданно сказал:
- Наверно, ты права, Танька. В центральных и южных областях у нас сейчас голод. Говорят, как раз из-за того, что землю истощили. И про неправильный севооборот тоже что-то было.
Видимо, слова дочери сильно его зацепили. А ее как будто по голове треснули. Пыльным мешком. Голод - в середине двадцать первого века? Это как?! А что, механизация сельского хозяйства, новые сорта, научная агротехника - всего этого уже нет?! Да ну, не может быть. Ведь всего десять процентов населения надо, чтоб обеспечить страну едой! Чего-то она в будущем сильно не понимает!
- А я хотела тебе сказать - давай уедем в центральную Россию, если хочешь на землю сесть, - пробормотала она. - Там тепло, там сады можно растить. Я так думала. А там, оказывается, голод. Может, на юг переберемся, а, папка? К морю!
Отец резко помрачнел.
- Как мы переберемся? - сказал он, отводя глаза. - Мы же пораженные в правах. Дура Вероника набрала кредитов, вернуть не смогли, вот нас и закатали в подкупольник на отработку. Думаешь, почему мы так бедно живем? Нам только социальные карточки оставляют, остальное забирают на погашение долга. Пока не рассчитаемся с госбанком, даже родню повидать не отпустят. Только как рассчитаться, если там проценты каждый год растут... А ты говоришь - на море. Когда революцию делали, думали, что социализм - это здорово! А он вон как обернулся... режимный объект, вокруг города посты егерей, и билеты на материк только с разрешения ГБ.
- Мы - в тюрьме?! - вырвалось у нее.
Отец хмуро кивнул.
- И что, в городе... все такие, как мы?
- Ну как все... полиция, ГБ, спецназ - эти по контракту. Ну и в центральном секторе вольные живут.
- Это где категорийная школа? - уточнила она.
- Во-во, там. Слуги народа. Неплохо устроились, отпуска по полгода, все льготы, школа для их деток непростая, на материке таких не найдешь...
Отец отвернулся и замолчал. А она вдруг подумала, что отца, конечно, жалко до слез, но вообще-то случившееся с ее семьей - справедливо. Что социализм - не халява и не безделье, и за свои косяки надо отвечать - пусть сурово, безжалостно, но лучше так, чем никак. В прошлый раз именно на безответственности социализм и погорел. А тюрьма... и что тюрьма? Жить везде можно.
На проходной боец лениво подошел, заглянул в сумку. Уважительно поднял брови. И махнул рукой - проходите. И глаза отвел. А она вдруг поняла четко - мечтает о рыбе. Жареной.
- У вас пересменка когда? - осведомилась деловито.
- Военная тайна! - хохотнул боец.
- Я вернусь часа через полтора, нажарю рыбы и привезу! - заверила она. - Ждите!
Спецназовцы наградили ее недоуменными взглядами, и отец - тоже.
- Папка! - сердито сказала она дома. - Ребята молодые, здоровые, на казарменном положении - они жрать хотят!
- А тебе что? - не понял отец.
Она остановилась и всерьез задумалась. А действительно - ей-то что? Она со спецназовцами даже не знакома.
- Наверно, я жизнь люблю! - решила она. - Чтоб мне хорошо было, и всем вокруг хорошо. Ведь это же так немного, правда?
Бойцы на проходной встретили ее удивленными улыбками. Потом заглянули в пакет и сказали:
- Ого!
- Ешьте осторожней! - предупредила она. - Рыба речная, с костями!
- Сожрем! - заверили ее бойцы. - Спецназ костей не боится! И ничего не боится!
И протянули здоровенные ладони:
- Лапа. Храп.
Вроде как представились.
-=-=
Боец схрумкал последнюю рыбешку, задумчиво исследовал пустой пакет. Вздохнул:
- А забавная девочка. Хорошая.
- Грачка, - заметил другой. - Глаза видел? Аж лиловые, не спутаешь. Я таких за Большим Кавказским нагляделся. Век бы не видеть.
- Хорошая, я сказал, - с упором повторил спецназовец. И со значением посмотрел на челюсть напарника.
- Ага! - легко согласился тот. - Сейчас - хорошая. Но соплеменникам сдаст тебя не задумываясь. Для них нация на первом месте. Уж я нагляделся! Ты, кстати, тоже. Помнишь Клухор?