— А может, их кто усыновил?
— Сразу всех? — рассмеялась Татьяна. — Я что-то вообще ребят перестала видеть даже в переходах? Тебе не кажется это странным?
— Очень даже кажется.
— Надо доложить руководству.
— Да они посмеются над нами.
— Могут, конечно. До детей никому сейчас дела нет по-настоящему.
— А что если высказать предположение, что это может быть делом маньяка-убийцы?
— А что если это на самом деле так? Дети-то исчезли?
— Да. Пожалуй, надо доложить. Или нет, давай сначала позвоним соседям, узнаем, как у них.
Позвонили на Казанский. Там поудивлялись, но сказали, что и у них детей поубавилось в приводе. Позвонили на Киевский — там то же. На Павелецкий — ответ аналогичный. Только тогда доложили в управление. Через день ЧП стало очевидным. Оказывается, только теперь заметили, что из переходов исчезли подростки-попрошайки, в вагоны метро не заходят дети с табличками «Подайте, Христа ради, на лечение тяжело больной маме», на вокзалах перестала шнырять ребятня с быстро бегающими и всё замечающими глазёнками.
Жители стольного града заметили это явление раньше, но подумали, что городские и более высокие власти занялись-таки вопросом детей и начали их пристраивать, уничтожая многочисленные ночлежки для бездомных. Но, по всей видимости, они ошибались, так как власти сами ничего не подозревали об исчезновении беспризорных детей из города. И вот такая пилюля. Какие-то два лейтенанта подняли волнение из-за бездомной детворы. Куда же она пропала?
Тут одному из офицеров Федеральной службы безопасности вспомнилось, что в газете «Московская невралька» недавно опубликовали статью «Кому нужны дети?». Материал был подписан псевдонимом «Воспитатель Н.», а статья сопровождалась фотографией маленького мальчика со смышлёными глазёнками. Офицеру эта газета попала в руки случайно: один из друзей принёс завёрнутый в неё подарок. И статью эту неделю назад офицер прочёл из любопытства, думая, что есть криминальная завязка. Он бы и не вспомнил о ней, если бы не это новое ЧП, в связи с которым новый начальник службы безопасности генерал Дотошкин созвал вчера совещание и приказал всем задуматься над исчезновением детей и собирать скрупулёзно самые мелкие детали, касающиеся этого вопроса.
Полковник Глупый решил позвонить о статье в газете генералу Дотошкину, с которым ещё не был знаком, и предложить ему просмотреть материал. Сняв трубку внутреннего телефона, он по-военному чётко стал представляться:
— Товарищ генерал…
В этот момент на самый нос села ни весть откуда взявшаяся муха. Желая стряхнуть муху, офицер тряхнул головой, и начало произносимого им своего звания «полковник» отлетело в сторону от микрофона телефонной трубки, так что в саму трубку долетело лишь:
— …ник Глупый.
Генерал не мог видеть, что происходило в другом кабинете, и ему не было известно, что хотели сказать. Однако послышалось, что по телефону ему внятно сказали оскорбление: «Товарищ генерал, вы глупый».
Дотошкин в отличие от своего предшественника Казёнкина внешне свой гнев старался не проявлять. И, скоро сообразив, что на оскорбление реагировать надо, но спокойно, негромко, но властно приказал в трубку:
— Зайдите ко мне немедленно.
Глянув на пульт управления, генерал понял по мигнувшей лампочке, точнее по надписи под нею, из какого отдела звонили. Его руководителя он ещё не вызывал к себе для знакомства. «Заодно и познакомимся теперь», — подумал он.
В кабинет вошёл крупного телосложения уже не молодой полковник и, стараясь подобрать в себя несколько выступающую нижнюю часть живота, вытянулся и доложил:
— По вашему приказанию прибыл.
— Это вы мне только что звонили?
— Так точно, товарищ генерал.
Полковник ожидал, что его пригласят сесть, но вместо этого услышал тихое, но зловещее:
— Вы что себе тут позволяете?
— Прошу прощения, товарищ генерал, — начал полковник обомлевший от такого знакомства. — Я хотел…
— Меня не интересует, что хотят подчинённые, которые оскорбляют своего командира, не успев с ним познакомиться.
— Я вас не оскорблял, товарищ генерал.
— Но это вы мне только что звонили по телефону и сказали, что я глупый?
Только теперь до полковника дошла причина недовольства. Он покраснел и произнёс смущённо:
— Прошу прощения, товарищ генерал, это я Глупый.
— Понимаю, — согласился Дотошкин, — глупый, разумеется, вы. Однако это не значит, что вам позволительно обвинять в этом других, тем более, если вы меня ещё и не знаете.