Компания была могущественной, со своими службами безопасности, контролями и разведками, спецохраной и спецпрослушиванием, спецпитанием и спецслужащими. Соперничать с этой компанией в стране могли немногие. Разве что те, кто имел дело со сбытом украденного у государства золота, как настоящего, так и чёрного или белого, а так же бриллиантов, ну и не такой уж мелочи, как газ, лес и прочие богатства, на излишках которого в стране можно было составлять частные капиталы. В сравнении со всеми другими мелкими государственными предприятиями компания «Лестница» несомненно выглядела монстром, а Утинский её главным монстрёнком с несколькими пастями на одной на удивление всем маленькой головке. На самом деле рот у него был один, но он столько заглатывал компаний и чужого добра, что казалось. Будто у него множество пастей.
У господина Утинского была всего одна слабость — он любил подарки.
В это злосчастное утро, когда, ничего ещё не зная о происшествиях прошедшей для него спокойно ночи, Утинский как обычно подкатил к подъезду многоэтажного стеклобетонного здания на своём Мерседесе, настроение преуспевающего бизнесмена было прекрасным. День ожидался быть напряжённым, но интересным.
В вестибюле ему не принято было ничего говорить кроме обычного идолопоклоннического приветствия, поэтому о новостях он узнал от своей секретарши при входе в кабинет, когда она подскочила к нему навстречу с газетой в руке:
— Абрам Леопольдович, вы слышали? Какой кошмар!
Утинский ласково шлёпнул секретаршу чуть ниже спины, так что распростёртая ладонь достала края совершенно короткой юбки, и, улыбаясь, пожурил свою помощницу:
— Здороваться надо сначала, Катюха.
— Ой, здравствуйте, Абрам Леопольдович! — и она привычно подставила щёку для поцелуя.
Утинский был невелик ростом, но велик положением, так что его не смущала разница в росте. Секретарша могла и нагнуться.
— Что ж тут за новость такая, что заставила тебя забыть о главном?
— Ой, Абрам Леопольдович, Зивелеос опять появился. Сегодня ночью напал на ваших ребят, а он их покалечил.
Утинский помрачнел при упоминании «ваших ребят» в сочетании с Зивелеосом. Он молча взял газету, прошёл в кабинет и начал читать.
В это время зазвонил телефон. Секретарша сообщила, что звонят из аэропорта, говорят пришёл какой-то груз из Америки с надписью «Лично Утинскому», с большим числом наклеек «Осторожно», «Стекло», «Не кантовать» и спрашивают доставлять ли сейчас или подождать, когда у него будет время.
Утинский планировал уехать через пол часа, но любопытство увидеть интересный подарок одержало верх.
— Пусть везут сейчас и поскорее, а то у меня дела. От кого груз?
— Фактура на английском языке, Фамилию отправителя не поняли, но говорят, что из Оклахомы. А как с пропуском на вахте?
— Я сейчас распоряжусь, чтоб пропустили.
Утинский вспомнил, что недавно был в этом штате, но не мог сразу сообразить, какой именно друг догадался вспомнить о нём и прислать подарок. Его заинтересовали снимки в газете «Московская невралька», которую дала секретарша. Фотографии поверженных юношей он узнал сразу. Они входили в число его личных телохранителей. Вчера он с ними расстался в десять часов вечера.
Что же они делали, что попались этому Зивелеосу?
В газете было написано довольно много на эту тему. Его люди описывались в самом плохом свете. Он вызвал секретаршу.
— Екатерина! — Так он обращался к секретарше, если был рассержен. — А что наших газет нет? Что ты мне подсунула?
— Абрам Леопольдович, миленький, — утешающим голосом заговорила секретарша, — я несу вам наши, но в них нет снимков Зивелеоса, и они как обычно пришли к месту позже, чем «невралька». — Она протянула шефу пачку свежих газет.
— Повыгоняю всех! — взорвался Утинский.
В это время в кабинет постучали и сквозь открывающуюся дверь послышалось: