Схема дальнейших действий была давно продумана.
Оказавшись в квартире, включил свет, быстро переоделся, заменив костюм на синие джинсы и синюю бейсболку, надел лёгкую фуражку и, оставив свет включенным, запер квартиру. По приставной лестнице поднялся на чердак.
Длинное конусообразное чердачное помещение было единым на весь дом, так что перебраться от одного подъезда к другому по чердаку не представляло никакого труда, что и сделал Николай. Выйдя с противоположного конца дома, он свернул за угол, проскочил через несколько проходных дворов и оказался прямо возле машины, стоявшей в воротах огромного кирпичного здания. За рулём сидела Маша.
Николай впрыгнул на заднее сидение, и автомобиль марки Жигули отправился в путь.
— Докладывай, — приказным тоном сказала Маша.
Стихи сорвались с уст Самолётова против его ожидания:
— Глаза причалили к печали…
Когда он произнёс последнюю строку и замолчал, машина резко затормозила на красный свет, и Маша обернувшись сказала ровным голосом:
— Я всё поняла, Коленька, ты влюбился, — и оборотившись опять к дороге и светофору, она продолжила: — Это не есть хорошо, как стало модно говорить.
Но по своему опыту знаю, что сие неизбежно в какие-то моменты, а главное — c этим ничего нельзя сделать. Как биолог, я понимаю прекрасно сущность этого явления, но как женщина принимаю твоё новое состояние с трудом. Не то что согласна, а вынуждена примириться. — Светофор доброжелательно вспыхнул зелёным светом, радостно заурчав, машина плавно понеслась вперёд. — Мне хотелось, я этого не отрицаю, чтобы ты влюбился в меня, и всё вроде бы к тому шло. Мы чудесно ладим с тобой. Я бы и не говорила сейчас о своих чувствах, если бы не твои сегодняшние стихи, написанные, как я понимаю, неожиданно и не мне. Глаза у меня далеко не голубые, а очень даже карие, то есть такого цвета, который не вызвал в твоей душе поэтического отклика. Всё понимаю и поднимаю лапки вверх.
Маша оторвала на секунду руки от руля и тут же услышала нечто вроде замечания:
— Извини, Машенька, я прослушал, что ты сейчас говорила, но, пожалуйста, не отвлекайся от вождения. Улицы Москвы — это серьёзно.
— Вот и поговорили, — изрекла Маша. — Он ничего не слышал, хотя я откровенно признавалась в любви. Чудненько.
Напряжённые городские улицы с бесконечными перекрёстками сменились загородным шоссе. Вскоре автомобиль свернул с трассы и долго петлял по неширокой просёлочной дороге среди лесочков и заброшенных полей пока не въехал в густой ельник и затем взобрался на пологий лесистый холм, на вершине которого внезапно открылась большая поляна. Здесь давным-давно была метеостанция, о чём говорила широкая площадка с сохранившимися маленькими деревянными домиками на курьих ножках, в которых некогда присутствовали приборы для измерения влажности воздуха, определения осадков, направления ветра, температуры и всего того, из чего складывались данные для построения кривых изменения погоды.
На краю поляны стояло небольшое кирпичное сооружение. Здесь располагалась некогда метеорологическая лаборатория научно-исследовательского института, давно приказавшего долго жить по причине отсутствия государственного финансирования. Строить здесь дачу или какое-либо другое сооружение для отдыха не имело смысла из-за отсутствия в окружности нескольких десятков километров приличного водоснабжения и электричества. Поэтому участок был давно продан практически за бесценок какому-то чудаку. С того времени участок внешне почти не изменился. К пейзажу добавились лишь двухметровой высоты металлические прутья, вбитые в землю на одинаковом расстоянии друг от друга по периметру всего участка, да три ряда проводов, натянутые между ними в виде примитивного ограждения. И казалось смешным, что при таком ненадёжном заборе въезд на саму поляну нужно было осуществлять через массивные ворота. На доме с момента прекращения использования его в качестве лаборатории для метеорологических исследований появилась только одна дополнительная антенна, которая специалистам показалась бы несколько странной тем, что напоминала собой устройство как для приёма радио волн, на что указывали проволочные метёлочки и металлические рёбрышки, так и телевизионных каналов, что угадывалось по трём дискам, называемым обычно тарелками спутникового телевидения, но существенно отличающимся своей конструкцией от продающихся в магазинах.
Подкатив машину к Воротам, Маша достала из сумочки небольшое устройство чёрного цвета, умещавшееся свободно в ладони девушки, направила его на ворота и нажала кнопку. Ворота были не совсем обычными. Сначала поднялась средняя узкая часть, открывая отверстие достаточное для прохода лишь для одного человека. Она поднялась на высоту подъехавшего автомобиля.