Николай опять качнулся в кресле, в раздумье прикрыв глаза.
— После моего посещения казино играть не перестали, но все теперь пользуются кредитными карточками и чековыми книжками. На столах только фишки. После моего явления в ночном клубе расчёты наличными в дорогих заведениях прекратились. То есть магнаты стараются обходиться без больших наличных сумм в карманах. Но проблема не в этом. Разумеется, я всегда достану нужные деньги в частных банках. Вот если я начну разрушать частную финансовую систему, и люди поймут, что государственную я не трогаю, это может вызвать большой бум.
Тарас Евлампиевич и Маша молча застыли в своих креслах, изредка взглядывая на Николая, который продолжал развивать свою мысль:
— Изменить в корне ситуацию в стране так, чтобы она была в пользу народа, можно только усилиями масс, если они поднимутся во всей стране. А это возможно лишь при наличии чего-то их объединяющего. Проблема сейчас в том, что рабочие, по крайней мере на заводах столицы, получают зарплату выше, чем интеллигенция, и не очень-то хотят расставаться со своим местом и дачей. Толкнуть их на массовые забастовки не очень легко.
Раньше была теория и революционная партия. Сейчас тоже есть партия, но она, как мне кажется, далека от революционности. Крепкой теории, как привести опять к революции, у них, по-моему, тоже нет. Я попытался дать им деньги и намекнуть, что это не последние. Думал, что они загорятся и начнут расширять свою деятельность. А получилось, как вы знаете, с точностью до наоборот: отдали деньги тем, у кого я их отнял. Нет, они пока не потянут народное восстание. Боюсь, что они и не стремятся к нему.
Самолётов замолчал, но ни Наукин, ни Маша не сочли его речь законченной, и он возобновил свои размышления вслух:
— Думаю, что мне нужно организовать нечто вроде шоу на стадионе, куда созвать столичную молодёжь. Можно выступить перед рабочими завода, например, ЗИЛа. Хорошо бы слетать и за пределы Москвы. Скажем, появиться на КамАЗе. Если случится, что такие мои выступления будут поддержаны партией, то ком начнёт катиться и вызовет лавину. Тогда-то и потребуются наши заводы, о которых я бы хотел сейчас услышать от вас. Как дела с вложениями капитала?
Белобородый старик поднялся с кресла:
— Разомну-ка свои косточки ходьбой, — и он начал вышагивать по комнате, говоря на ходу: — Спасибо, Коленька. Ты коротко, но ясно обрисовал ситуацию. Ты, конечно, политик сильнее меня. Каждому своё. Я по части техники, а ты уж наш социальный мозг и исполнитель. Но, я думаю, что ты прав. Маша обрисует нам сейчас, как обстоят дела с детьми и заводами — это её епархия, а меня заинтересовало сейчас то, с чего ты начал.
Остановившись перед креслом Николая и глядя ему прямо в глаза старик сказал:
— То, что тебя могут вычислить, самое опасное, хоть ты и не боишься.
Если по какой-либо причине тебя возьмут, то у нас всё пропало. Никто из нас спецодежду с аппаратурой, подогнанной только на тебя, надеть не сможет. Ни аппаратура, ни ты к ним попасть ни в коем случае не должны. Это мы обговорили с самого начала. Но опасность такая теперь возникает. Тебя ищут, понимая, что в прямой борьбе с тобой они бессильны. Служба безопасности, как я понял уже подключила научные организации. Не сомневаюсь, что десятка два лабораторий уже экспериментируют, пытаясь понять, что я такое изобрёл. Но убеждён, что им ещё долго не додуматься даже до принципа, который я использовал. Тут я не волнуюсь. Но очень важно обезопасить тебя. Может быть, стоит уже прекратить работу в газете и носить постоянно аппаратуру, чтобы тебя никак не могли захватить врасплох?
— Нет, — замахал руками Самолётов, — это ещё рано. Никаких реальных аргументов против меня у них нет и не может пока быть. Одни подозрения. А вас они, наверное, уже ищут. Помните, что мне сказал генерал о встрече с академиком? Тот ведь упоминал, что такое изобретение возможно и предположил ваше авторство.
— Да, это очень важно. Надо продумать запасной вариант. Здесь поле деятельности для меня. Ты об этом не думай. Я уже кое-что делаю в этом направлении. А сейчас пошли-ка ужинать. Я вижу сигнал, — заключил разговор Андрей Андреевич, обратив внимание на замигавшую над дверью зелёную лампочку.