Но после появления Зивелеоса в ночном клубе и затем на улице столицы, все взволновались не на шутку. Трамваи и троллейбусы гудели небылицами о супермене, помогающем униженным и оскорблённым. Рассказы были один другого страшней и невероятней, переходя из проводного транспорта на рельсовый, просто колёсный наземный и уж, разумеется, в подземный. Разговоры с интонациями испуга или надежд расползались по городу, отскакивая от луж на автобусных остановках и от стен на станциях метро.
Детские игры в жертв и убийц быстро сменились игрой в Зивелеоса, когда тот или иной мальчишка выскакивал из-за угла, спрыгивал со стены или неожиданно разворачивался на площадке перед своими товарищами и, расставив пошире ноги, вдруг кричал грозно: «Я Зивелеос» и размахивал руками, сбивая воображаемых врагов и требуя отдать все сокровища в пользу беззащитных девочек.
Впрочем детские шалости не могли сравниться со взрослыми.
В каждом городе, большом или маленьком, а в столице уж всенепременно, есть своя мафия со своей собственной хорошо организованной административной иерархической структурой, со своей армией, своими финансами и так далее. Но из этого нельзя сделать вывод о том, что вы можете придти в какоенибудь заведение и увидеть на дверях солидного кабинета табличку с надписью «Глава мафии города Москвы и Московской области». Нет, такого вы ни в коем случае не увидите. И письмо с жалобой на имя главы мафии вы тоже не сможете послать, поскольку не знаете адреса. В административной структуре мафии нет бюрократического аппарата, который бы занимался регистрацией писем от трудящихся и направлением их для рассмотрения по многочисленным инстанциям. С одной стороны это вроде бы положительный факт, поскольку позволяет сократить административные расходы, а с другой стороны, как же осуществлять ответы на запросы трудящихся? Ах, да они же с такой категорией людей дел практически не имеют.
Вместе с тем, у главы мафии, его заместителей, помощников и других членов семьи, а так правильнее, с их точки зрения, называется эта организация, кабинеты безусловно есть, каждый из которых обязательно снабжён табличкой с указанием важной фамилии, имени и отчества. Только вместо слов «Глава мафии» там обычно красуются другие должности, типа «Президент корпорации», «Генеральный директор предприятия без ограниченной ответственности», «Управляющий международного коммерческого банка», «Председатель совета директоров акционерного общества» и другие не менее завидные и ещё более доходные руководящие должности. И совсем немногие лица, то есть самый ограниченный их круг, были осведомлены об истинном положении того или иного официального руководителя в неофициальной, но более могущественной иерархии мафиозной семьи.
Именно эти организационные структуры, давно установившие для себя демократические свободы в вопросах увеличения собственного капитала и уверовавшие наконец в незыблемости с таким трудом приобретенного положения дел в стране, вдруг почувствовали после нового сенсационного появления Зивелеоса, что это не чья-то глупая шутка, а нечто гораздо серьёзнее, что может поколебать или даже совсем расстроить их благополучие, с которым они никогда не согласились бы добровольно расстаться. Они поняли, что Зивелеос — это не парламентская партия, которую легко и заболтать, и забаллотировать, и попросту надурить, а то и даже, чего уж скрывать, подкупить как-то. Этот, как говорил учёный, феномен, кажется, не собирался ни идти с кем-то на переговоры, ни, что главное, делиться с кем-нибудь, как принято у сильных мира сего.
Хочешь быть сильным, делись с себе подобными — таков принцип настоящего грабителя. А тут делёж оказался налицо, но такой, который мафию совершенно не устраивал. По мнению руководства всемогущей семьи, основная денежная масса должна была оставаться в её руках для поддержания собственной власти, а не попадать в порядке равноправного распределения к несчастным рядовым трудящимся, которые всё равно не знают настоящую цену деньгам и растранжирят их на какие-то свои глупые мизерные интересы.
У мафии есть и своя разведка. Она донесла уже главе московского центра об ограблении Рыжаковского и Утинского, о том, что их деньги пошли на обыкновенные детские дома, которые спокойно их прикарманили и пустили на строительство.