Заправив ампулу, Маша прицелилась. Теперь потребовалось больше времени. Мишень была не маленькая, но следовало учесть силу ветра, через который предстояло лететь заряду. Можно было промахнуться и попасть ампулой в людей, выглядывавших поминутно из двери вертолёта. Сам вертолёт подрагивал, словно от нервного напряжения.
Генерал Казёнкин предложил передвинуть вертолёт так, чтобы облако оказалось непосредственно под брюхом, что позволит бойцам, открыв центральный люк спуститься через него по верёвочной лестнице на облако. Он дал команду передвинуть вертолёт на метр в сторону. Командир воздушного судна выругался про себя, считая предложение одним из глупейших, но команду исполнил. Он знал, что только пилоты понимают, что значит передвинуть вертолёт на метр вправо или влево. «Это же не тарелку на столе переставлять», — любил говаривать он в таких случаях, но, будучи опытнейшим мастером воздушного пилотирования, дело делал исправно.
Вертолёт качнулся в сторону. Маша выстрелила. Произошло то, чего она боялась. Ампула не попала в колесо и врезалась в край бокового люка. Разлетевшись вдребезги перед лицом высовывавшегося генерала, она внезапно распространила сильный нашатырный запах, от которого генерал отшатнулся, как от огня.
— Что это? — негодуя и удивляясь одновременно, спросил он, непроизвольно прикрывая нос рукой. — Откуда у вас нашатырь? И зачем сейчас?
— У нас нет нашатыря, — не менее удивлённо ответил бортмеханик, стоявший у люка для страховки, чтобы никто не выпал из вертолёта. Он тоже почувствовал резкий запах и, ничего не понимая, выглянул из вертолёта. Привязанный ремнём безопасности, он позволил себе высунуться подальше и окинуть взглядом всё вокруг.
Заметив неожиданное движение вертолёта, и поняв по реакции людей на вертолёте, что промахнулась, Маша вжалась в крышу и замерла.
Ничего существенного не обнаружив, бортмеханик повернулся к генералу, пожимая плечами.
— Кто его знает, товарищ генерал. С неба что ли свалилось что-то.
— Ладно, с вами потом разберёмся, — рявкнул генерал. — Смотрите в нижний люк. Так ведь лучше?
Через открывшийся в полу вертолёта люк можно было видеть прямо под ногами облако.
Бортмеханик опять пожал плечами, говоря:
— Видно-то так лучше, но спускаться хуже. Давайте зацепим на подвеску металлическую сетку, как обычно это делаем, а одного бойца спустим по лестнице через боковой люк. Он зацепит сетку багром и охватит облако с одной стороны. Другие будут цеплять через задние дверцы, которые тоже откроем. Но это будет очень трудно.
Маша волновалась. Вертолёт был низко над облаком. Что они там задумали? Она зарядила несколько патронов ампулами. Прицелившись в середину брюха вертолёта, сделала несколько выстрелов один за другим. Теперь промахнуться не могла. Ампулы бились об днище вертолёта, производя странные звуки бум-бум-бум.
— Что у вас там происходит? — рявкнул опять генерал, обращаясь непосредственно к бортмеханику. — Мы не собираемся падать? Что там трещит у вас?
— Да ничего там не должно быть, — развёл руками механик.
Дверь кабины открылась и оттуда выглянул второй пилот. Сняв на секунду с головы наушники, он сказал:
— Посмотрите, что там внизу на крыше. Не то кто-то стреляет в нас, не то ещё что-то.
Генерал Казёнкин ринулся к боковому люку. Бортмеханик едва успел ухватить его за спасательный пояс, чтобы генерал не вывалился из вертолёта.
Николай неожиданно очнулся от резкого запаха. Пролившийся сверху нашатырь сделал своё дело. Открыв глаза, журналист увидел над собой огромную железную машину и услышал тарахтение, которое ни с чем не мог перепутать. Не один прыжок довелось выполнить с этих удивительно надёжных машин. Но сейчас она была ему не в радость. Думать, как и что произошло, некогда. Пальцы рук и ног автоматически вступили в работу, и облако стремглав вынеслось из-под вертолёта и устремилось вверх, подальше от противников.
Маша, повернувшись на бок, готовилась к зарядке новой партии патронов. Достав очередные ампулы, глянула на вертолёт и поняла, что её заметили.
Из бокового проёма высунулся генерал и смотрел теперь непосредственно в её направлении. Она замерла, это уже не могло помочь.