ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ
Подлинная, читал Инструктор, наука рождается как обобщение опытных данных. Клеветник и Мерин ухитрились проникнуть в столовую в тот момент, когда там расставляли по столам кастрюли с кипящим супом. На глазах у оторопевшего дежурного и кухонного наряда они схватили по кастрюле, сожрали с молниеносной быстротой и смылись, так что потом дежурный не смог даже их опознать. На губу они ввалились довольные, с раздутыми до предела животами, изо всех дыр из них валил пар. Арестанты щупали по очереди их животы, одни завидовали удаче, другие восторгались отвагой, третьи делали теоретические выводы. Главное, говорил Паникер, выбор момента. Приди они туда на пять минут раньше - нет кастрюль, а приди на пять минут позже - нет супа. Тут, продолжил мысль Паникера Уклонист, есть еще один аспект, совершенно не изученный в современной науке. Клеветник и Мерин проглотили по восемь порций горячего отвратного супа за тридцать секунд, а Патриоту и Литератору хватило бы сосать на сутки. В чем дело? Привычка? Воспитание? физиология? Ерунда! Это заложено в самой сути личности. Я берусь доказать, что скорость пожирания пищи человеком не зависит от температуры, твердости и степени отвратности пищи. Люди с самого начала резко разделяются на быстрожрущих и медленножрущих. И никаких промежуточных форм! И никаких биологических причин! Это чисто социальные характеристики, не имеющие никаких основ, но сами являющиеся элементами основ личности. Причем, эти характеристики роковым образом влияют на жизненную линию человека. Быстрожрущий, например, никогда не сделает серьезной карьеры. Самое большое - командир роты, заместитель заведующего кафедрой, ученый секретарь отдела, помощник, референт и т.п. Видел ты когда-нибудь быстрожрущего Директора, Генерала, Академика, Министра? Мерин сказал, что он вообще еще ни разу в жизни не видел жрущего директора, генерала, академика и министра. Но с Уклонистом он согласен. Более того, он считает, что люди также четко разделяются на быстрокакающих и медленнокакающих. Причем, поносы и запоры не влияют на эти социальные характеристики личности. Они лишь по-разному протекают у разных категорий. Понос у быстрокакающего - это нечто сравнимое со скоростью света, а запор у медленнокакающего - это нечто ни с чем не сравнимое. Скажи, видел ты когда-нибудь быстрокакающего директора, генерала, академика и министра? Уклонист сказал, что это противоречит теории и потому невозможно. Интеллигент предложил дополнить человекологию, основы которой только что были заложены Уклонистом и Мерином, особым разделом, изучающим сортирную, казарменную и прочую стенографию. Паникер сказал, что все это давно есть, и называется это реакционным фрейдизмом. Человек - совокупность общественных отношений. Все остальное - вздор. Если хочешь знать, что из себя представляет человек, узнай, каково общество, в котором он живет. А как изучить общество, не зная человека, спросил Мерин. Очень просто, сказал Паникер, надо читать газеты. Интеллигент сказал, что качества человека как социального индивида действительно определяются тем, какую совокупность общественных отношений он способен вытерпеть. Но определяются не в смысле детерминации или генетической и функциональной обусловленности, а в смысле возможностей определения терминологии и способов измерения. Уклонист сказал, что такие тонкие дистинкции чреваты последствиями и потому никому не понятны. Пришел Старшина и торжественно объявил, что жить стало лучше, жить стало веселей. После обеда он освобождает арестантов от сортира и посылает на кухню чистить картошку. Поднялся невообразимый хай, из которого Старшина в конце концов понял, что арестанты из сортира вылезать добровольно не будут, но не понял, почему. Больше всех распинался Патриот. Он кричал, что он тут сидит не за что-нибудь такое, а за такое, за что другим ордена и чины дают. Старшина сказал:
"Вот психи", плюнул в раскаленную буржуйку и ушел. Это замечание Старшины дело основание историкам усмотреть в факте бунта арестантов первую вспышку массовой шизофрении, которая впоследствии стала нормальным явлением. Уклонист сказал после ухода Старшины, что происшедшее его не удивляет. Наоборот, было бы странно, если бы было иначе. Самая привлекательная сторона губного образа жизни - именно отвратность труда. Произведение коэффициента отвратности и коэффициента производительности труда равно единице плюс-минус альфа, где альфа есть некоторая характеристическая константа формации в пределах от нуля до единицы. Вот, например, работа в сортире. Дайте мне пару человек, пообещайте двойной обед, и мы за пару часов снесем его с лица земли. А так мы еще неделю проторчим в нем, если он сам по своей воле не развалится. Патриот сказал, что это буржуазные идейки. Вы по паре порций заработаете, а мы? Нас, выходит, вагоны грузить или картошку чистить погонят? Нет, не выйдет так. Интеллигент сказал, что историки либо обвинят Уклониста в клевете, что еще полбеды, либо обойдут его мысли молчанием. Паникер сказал, что есть еще третья возможность: обвинят в клевете и обойдут мысли молчанием. Уклонист сказал "Аминь", и арестанты двинулись на работу в сортир. В сортире на этот раз было особенно уютно. Вспоминали дом, мать, молоко. Друг другу говорили "Братцы".
ДЕЛО ГРУППЫ И ИНДИВИД
Группа образует целое для какого-то вида деятельности, для дела, писал Шизофреник. Частный случай дела группы - руководство людьми. Между индивидом и делом группы имеют место разнообразные отношения. Укажу основные из них. Всякое дело - это прежде всего люди, получающие за счет дела средства существования, социальное положение, карьеру и т.п. Не люди изобретаются для того, чтобы делалось дело, а дело делается лишь постольку, поскольку за его счет какая-то группа людей осуществляет свое социальное бытие. Основная социальная тенденция здесь - делать любое дело максимально возможными силами, причем делать при этом максимально мало. Так что имеется определенный коэффициент социальности я больший нуля. Если по расчетам для некоторого дела нужно т человек, то фактически этим делом будет занято число людей, не меньше произведения т на я. По моим наблюдениям я часто достигает десяти и даже двадцати.