Чтобы упомянутые законы красоты свято соблюдались и чтобы не было досадных упущений, частично были изобретены и частично возникли самопроизвольно полчища мудрых наставников из расчета пять к одному (пять штук на одного дипломированного художника) из числа самих же наиболее преуспевших художников и прикрепленных к ним сотрудников и отставных полковников, которых уже не было никакой возможности вследствие чрезмерной перенасыщенности использовать на поприще науки. Наставники образовали мощную, хорошо управляемую, очень хорошо самоуправляющуюся и отлично самоуправствующую систему, для которой главной функцией стало производство кадров для расширенного самовоспроизводства, а производство художников стало крайне второстепенным делом, от которого они охотно избавились бы, если бы вышестоящее начальство не намекнуло им, что с этим надо еще немного повременить. Главным ингредиентом рассматриваемой системы являются следующие учреждения. Академия Художеств. Ей подчиняются специальные Институты. Члены ее входят во все прочие учреждения системы. Союз Художников. Ему подчиняются Союзы рангом пониже, этим - Союзы рангом еще ниже. И так до конца. Ему подчиняются также бесчисленные фонды, Мастерские, Комбинаты, Комиссии, Советы. Члены всех этих учреждений входят так или иначе во все другие учреждения. Министерство культуры, имеющее специальный Отдел культуры, имеющий специальный подотдел изобразительного искусства. Высший Комитет, имеющий Отдел культуры, имеющий специальный подотдел изобразительного искусства. Специальный Отдел в другом не менее важном Комитете, ведающий делами культуры в имеющий специальный подотдел, ведающий делами изобразительного искусства. Многочисленные специальные Издательства, Журналы, Газеты. Еще более многочисленные специальные отделы во всех прочих Издательствах, Журналах, Газетах. Плюс ко всему этому сверхбдительная армия добровольцев-ибанцев, которая тщательно следит за каждым микроскопическим кусочком пространства и времени, заполненным искусством, и имеет в том немалый опыт. Наконец, постоянно действующие Установки и отвечающие моменту Инструкции. Через эту систему в принципе не могли проскочить даже космические лучи, которые предпочитали огибать ее стороной, что породило в среде современных физиков, безумную идею (по которой они так тосковали) искривленности пространства и обратимости времени. Как сказал Клеветник, если хочешь узнать тайну, как из сотен одаренных мальчиков и девочек вырастают тысячи бездарных мужчин и женщин, по старинке называемых художниками, изучи эту систему. Возможность пробиться через эту систему настоящему художнику настолько же велика, как возможность для зажаренного в крематории и умирающего от крайней старости человека, изрубленного в мясорубке, растертого в порошок и спущенного затем в унитаз, вынырнуть на окраине Ибанска из канализационного отстойника в виде, пригодном для сдачи норм нового комплекса "Будь готов к труду и обороне".
И все же в системе образовались щели. И через них полезли унылые клопы-абстракционисты и вертлявые, но непризнанные тараканы-формалисты. И не стало от них спасения. Прогрессивные теоретики закричали во всеуслышание, что они против. И это не помогло. Но это было еще полбеды. Вылез ни на что не похожий Мазила и весело захохотал. Его обозвали абстракционистом. Не помогло! Потом формалистом. Опять не помогло! Потом экспрессионистом. И снова не помогло! Потом модернистом. Что за черт, и это не помогло! Не иначе, как бандит и валютчик, сказали реакционеры. Верно, сказали либералы, не иначе, как пьяница, гомосексуалист, наркоман и бабник. И тогда Мазила стал главой нового направления в ибанском искусстве, состоящего из него одного и не имеющего никакого направления ни налево, ни направо, ни назад, ни вперед. Болтун все же нашел выход из положения. Есть в общем два вида искусства, сказал он. Искусство из себя наружу и искусство в себя изнаружи. Я долго пытался найти причинное объяснение первому. И не нашел. Наоборот, нашел, что оно в принципе беспричинно. Это - своего рода дырки в пространстве, через которые в наш хаотичный темный мир втекает упорядоченность и просветленность. Ученый сказал, что идея Болтуна вполне в духе идей современной физики.
После того, как неправильные направления в искусстве достигли угрожающих (по мнению начальства) размеров, были приняты меры, усугубившие вредные последствия. В частности, был выдвинут проект принимать в Союз Ибанских Художников лиц не моложе шестидесятилетнего возраста. Причем сначала принимать в кандидаты. И только после двадцатилетнего испытательного срока переводить в члены. Превосходно, сказал по сему поводу Болтун. Только в инструкции по приему надо добавить пункт: к заявлению о приеме в Союз следует прикладывать собственный гробик. И надгробие, сказал Мазила. Я в этом заинтересован как профессионал.
ХРЯК
Если бы год назад ибанцам кто-то сказал, что Заведующим будет Хряк, его бы осмеяли. А если бы им кто-то уже после прихода Хряка к власти сказал, что Хряк скоро будет разоблачать Хозяина, этого человека немедленно отправили бы туда, откуда после разоблачительного доклада Хряка стали десятками тысяч возвращаться поротые и перепоротые случайно уцелевшие ибанцы из числа тех очень отдельных, которых Хозяин тайно от своих Заместителей и Помощников и от всех остальных ибанцев невинно пожурил за какие-то пустяки. Но это невероятное событие произошло. Хряк более или менее внятно зачитал разоблачительный доклад, неизвестно кем, для кого и с какой целью составленный. Ибанцы были ошеломлены. Но не столько тем, о чем говорилось в докладе (ибанцы, разумеется, ничего подобного тогда еще не знали и ни от кого об этом не слышали, ибо это все делалось в строжайшей тайне, а теперь они этого уже не знают еще более), сколько тем, что об этом говорилось. И не на кого было за это доносить, ибо тот, кто говорил, сам мог донести на всех и всех выпороть. И никого не брали за то, что они это слушали и двусмысленно перемигивались. На этой почве даже были жертвы. Занимавший до этого довольно крупный пост Член вдруг начал бороться за правду и был за это уволен на пенсию. Один спьяну застрелился. Остальные отделались укорами совести, которой у них никогда не было.