Цыпа, будучи закованным в наручники, направился к выходу. Он и поверить не мог, что этот заветный день настанет. Больше не будет закованных в наручники рук и ходьбы из угла в угол. Его ждёт полная свобода и вольная жизнь. Только вот с чистого листа. Кто теперь с ним? Как найти связь с кем-либо? Голова шла кругом. Ведь за одно мгновение впервые прокрутилось столько много мыслей. В последний раз Цыпа осмотрел камеру и полной грудью вдохнул этот запах сырости и грязной одежды.
— Вот, подпиши здесь, — дежурный надзор передал ручку Цыпе и указал пальцем, где нужно подписать бланк о выплате единой материальной помощи. — Надеюсь, прощай, Цыплаков!
— Однозначно!
Цыпа забрал свои гражданские вещи, которые пропахли залежестью, отчасти даже запёкшейся кровью. Одежда была пыльная и мятая, но достаточно нормальная для того, чтобы выйти в свет. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Костя забрал свои несколько сотен рублей и тут же направился к выходу. Зарплату в последние месяцы он бережно экономил и копил, потому что знал, что деньги ему пригодятся на воле. Ох, как пригодятся! Извлечены ли уроки в жизни? Или это так… забавы ради?
Яркие солнечные московские лучи не то, что рябили в глазах, но и наводили улыбку на лице! Цыпа шёл и чуть ли не каждому прохожему улыбался. Люди недоуменно оглядывались и качали головами. Кто, как не он, отпраздновал в тюрьме шесть дней рождений? Кто, как не Цыпа, строил планы после освобождения, не падая духом внутри? И кому же сейчас уже двадцать три года, и он готов двигаться дальше, неся ответственность на своих плечах?
Первое, что пришло Цыпе в голову — так это то, что нужно найти Ленку и попросить её связаться с Тимой, а возможно и с кем-нибудь ещё. Общаются ли они до сих пор хотя бы? Столько ведь лет прошло… Цыпа отлично помнил тот самый двор Лены, где когда-то происходили разборки, упрёки, сцены ревности и разочарований, первые строчки из рэпа Гуфи, первые сигареты, первый поцелуй и чувства симпатии, перетекающей в подростковую вовлечённость и страсть, десятая выпитая бутылка пива, первые синяки под глазами и окровавленные костяшки на руках. Москва играла новыми красками. Во дворах растёт уже новое поколение. Да всё заиграло новыми красками! Цыпа без особого труда дошёл до дома, где живёт Лена. Жила, во всяком случае, тогда.
В дверь раздались краткие, но частые звонки. К двери кто-то осторожно подкрадывался. Цыпа с нервным ожиданием ждал отпертой двери, и как же ему хотелось сейчас увидеть эту нелепую повзрослевшую блондинку.
— Добрый день, а Вы к кому? — невысокая светловолосая женщина стояла на пороге.
— Здрасьте, а Лена дома?
— Лена? Она уже как два года переехала, — удивилась женщина. — А вы кто?
Улыбка Цыпы резко упала. Мир словно начал рушиться на мелкие кусочки снова. В очередной раз. Из квартиры, где раньше жил Гуфи, выходили вообще какие-то незнакомые Цыпе люди, которые параллельно деликатно поздоровались. Уж явно не родственники Гуфи.
— Да это уже неважно, — отчаянно отозвался Цыпа, разворачиваясь к лестнице. — Всего доброго! Передавайте Ленке привет.
— Ну так от кого? — Мама Лены опёрлась о перила, наблюдая лишь удаляющийся силуэт парня.
— От Цыпы. Кости Цыплакова, друга Тимы!
Эхо разлетелось по всей лестничной клетке. Мама Лены опешила и тут же ринулась обратно в квартиру. Что она думает теперь при виде Цыпы? Что Ленка её, миловидная дочка, шарахалась со всякими дворовыми гопниками?
Цыпа присел на бордюр и закурил сигарету, пачка которой осталась ещё с чипка из тюряги. И что же это? Жизнь с чистого листа? Парень уж точно так просто не готов отпустить старых приятелей и друзей. «Кто ещё, Цыпа? Думай, идиот, думай!»
И тут в мыслях вспомнилась Ира, которая жила с Жуком! Когда-то… живёт ли она всё еще там? Или у неё давно другой? Хотя нет, эта девушка не такая, и все это видели, знали и понимали. Цыпа по памяти плутал по московским дворам, отрывками вспоминая тот день, когда Ирка устроила целую вечеринку у неё же дома после убийства собственной мачехи. Тогда у Цыпы складывался вопрос, добрались ли менты до Иры? Костя крутил в голове эти моменты, пытаясь проложить маршрут. Дом нашёл, а вот с номером квартиры было туго. Только лишь единственный коврик на этаже у двери наводил на мысль, что здесь может жить Ира Шумилина. Ошибётся — ничего страшного. За спрос не бьют. Хотя бывало…