Спальня Шульца была обита деревянными панелями. Здесь пахло сосновым деревом и лосьоном после бритья. Том протянул мне тонкий махровый халат. Затем он зажег керосиновую лампу и поставил ее в изголовье огромной двуспальной кровати с балдахином. Огонь лампы освещал только наши тела — комната тонула в темноте. Не снимая халат, я скользнула на холодные хлопковые простыни.
— Все хорошо? — обратился ко мне Шульц.
— Даже очень.
Том опустился на кровать, и я тут же подобралась к нему. После пяти лет одиночества меня охватил настоящий восторг. Том закутал меня в одеяло и прошептал:
— Я люблю тебя и буду любить всегда.
Я ничего не могла на это ответить. Из глаз брызнули слезы. В горле застыл комок. Том нежно обнял меня, и я, всхлипывая, прижалась к его плечу.
— Спасибо тебе, спасибо, — бормотала я, пока Том развязывал мой халат.
Все было неторопливо и очень бережно, но тем неожиданнее стал для нас взрыв счастья. Когда я уже почти уснула, мне вдруг показалось, что сегодня Шульц начал аккуратно зашивать мое израненное сердце.
Я проснулась посреди ночи с мыслью о том, что должна ехать домой. Мы с Шульцем лежали рядом. В лунном свете очертания его тела были видны особенно отчетливо. Я посмотрела на лицо Тома: он спал, как ребенок, открыв рот. Поцеловав Шульца в закрытые глаза, я ощутила бархатистость его кожи. Том тут же проснулся и приподнялся, опираясь на локоть.
— Ты в порядке? Тебе надо идти? Нужна моя помощь?
— Да, я должна идти. Спасибо тебе, мне не нужно помогать.
Я чувствовала себя прекрасно. Быстро одевшись и крепко обняв Тома, я со всех ног побежала к «рейнджроверу». Было уже за полночь. Снег прекратился, и по небу плыли рваные облака. Луна освещала все вокруг ярким белым светом. Чистый, морозный воздух казался сладким на вкус. Я ощущала прекрасную, удивительную легкость. Ведя «рейнджровер», я держала руль одной рукой и радостно смеялась. Тяжесть невзгод куда-то исчезла, это было парение.
Правда, моя мечта незаметно пробраться в дом и залезть в кровать не осуществилась. Припарковавшись, я поняла, что мой дом — единственный на заснеженной ночной улице сверкает, словно маяк. Свет горел во всех окнах.
— Где ты была? — спросил Джулиан, как только я вошла.
Весь дом провонял сигаретным дымом, а от Джулиана за версту несло пивом. Он выглядел ужасно. Лицо приобрело серый оттенок, сосуды в глазах полопались. Немытые волосы застыли наподобие ирокеза.
— Только не говори, что в окно опять чем-нибудь кинули… — начала я, постепенно выходя из состояния восторга. Когда Джулиан покачал головой, я продолжила: — Где я была, никого не касается. Что здесь происходит? Ты же не куришь. Видит бог, ты же занимаешься плаванием! И что значит этот запах пива, товарищ несовершеннолетний?
— Мне было так плохо!
Я последовала за Джулианом на кухню. Его бил озноб. Хорошее настроение окончательно испарилось. Я не могла понять, что происходит. Как Джулиан вообще мог довести себя до такого состояния? Я всегда приходила домой поздно, правда, чаще всего Джулиан и Арч могли свериться с моим календарем и узнать, где я. Правда, вполне возможно, что Джулиана огорчило вовсе не мое отсутствие.
— Стой и не двигайся, — приказала я, а затем довела помощника до кухни.
— Где Арч? — приходилось говорить на повышенных тонах.
— В постели.
Джулиан созерцал, как я шла к холодильнику, где нашлись три пустые бутылки из-под пива. Целых три бутылки! За такую попойку меня вполне могли посадить.
На полосатой скатерти лежала стопка учебников по финансовому делу, повсюду валялись китайские звездочки. Китайские звездочки представляли собой остро заточенные куски металла размером с ладонь взрослого человека. Непонятно, где Джулиан мог их раньше прятать.
С этим оружием я была знакома не понаслышке, поскольку, когда Арч учился еще в младших классах, одного мальчика поймали с подобными штуками. В итоге всем ученикам раздали печатное предупреждение, касающееся ношения оружия, и отправили домой. Звездочки использовались в тхеквондо и в школе могли принести непоправимый вред. Ученика, который принес в школу оружие, сразу исключили. Я собрала звездочки и сложила их горкой на рабочем столе.
— Что происходит?
Джулиан отошел от холодильника, держа в руках тарелку с печеньем. Когда человек испытывает стресс, его частенько тянет на сладкое.
— Я собирался убить парня, который третировал Арча, — ответил Джулиан, отправляя в рот два печенья и смачно чавкая.