Эгон посмотрел на меня своими большими коровьими глазами.
— Так же как в сексе, ну вы знаете.
Пока Шлихтмайер вел меня через зал к тренажеру, на его руках и спине перекатывались мускулы.
Я ненавидела его всем сердцем. Ненавидела за мускулы, за то, что он спал с ученицами, и даже за то, что он сравнил упражнения в этой камере пыток с занятими любовью, которые еще вчера доставляли мне огромное наслаждение.
Бластер ткнул мясистым пальцем, которого я уже начинала бояться, в несколько цифр на таймере и невыразительно на меня посмотрел:
— Давай. У тебя десять минут.
После этого заявления тренер ушел, оставив меня наедине со Шлихтмайером. Я нахмурилась.
— Лучше делайте так, как сказал Бластер, — донесся до меня неестественно высокий голос Магуайра Перкинса. — У него глаза на спине.
С этими словами парни встали на соседние беговые дорожки. Я мечтала о том, чтобы Магуайр ушел, поскольку мне нужно было поговорить со Шлихтмайером об Арче и обо мне. Возможно, сын директора это почувствовал. Магуайр надел наушники и включил плеер на полную громкость.
Я сошла с дорожки. Меня вовсе не пугало быть выведенной Бластером из спортзала. Скрестив на груди руки, я встала перед дорожкой Шлихтмайра. Магуайр в это время дурным голосом затянул «Ро-о-ок!».
— Мне известно, что у тебя какие-то проблемы с моим сыном, — сказала я Эгону.
На лице Шлихтмайера отразилось удивление.
— Я не учу вашего сына.
— Ро-о-ок! — снова взвизгнул Перкинс.
— Но ты просил его о чем-то там не болтать, — констатировала я. — Арч сказал мне, что ты дразнил его по поводу того, что он тебе сказал. Сын сказал, что ты теперь постоянно поддразниваешь его, чтобы он не разбалтывал ничего об использовании стероидов. Я просто не хочу, чтобы Арч нервничал из-за тебя или еще из-за кого-то.
Я внимательно посмотрела на Эгона, и в этот момент меня посетила ужасная мысль. Я подумала, что, возможно, Арч был не единственным, кого Шлихтмайер просил не болтать. По спине пробежал холодок страха.
Проклятие! Мне следовало сначала рассказать обо всем Шульцу, как он и просил. Эгон Шлихтмайер выключил беговую дорожку и сошел с тренажера. Мускулы на его теле задвигались, а у меня сердце ушло в пятки. В данный момент я находилась среди толпы бодибилдеров и стояла лицом к лицу с возможным убийцей.
— Ро-о-ок! — проорал Магуайр, шагая в такт музыке. — Ро-о-ок!
Эгон ответил, произнося каждое слово с явным немецким акцентом.
— Да, я подтрунивал над твоим сыном. Но это единственное, что имело место быть. У Арча проблемы с общением в школе. Не знаю, беспокоитесь ли вы об этом.
Шлихтмайер тоже скрестил руки на груди.
— Когда он обвинил меня в использовании стероидов, а это, знаете ли, серьезно…
«Особенно по сравнению с другими обвинениями в твой адрес…» — подумала я.
— Я попытался перевести все это в шутку. Я сказал, что занимаюсь тяжелой атлетикой, но на самом деле вовсе не так, как Шварценеггер. Мне кажется, ваш сын слишком много смотрит телевизор.
Когда моего сына начинали критиковать, я всегда выходила из себя. Эгон упер руки в бока, всем видом показывая, кто здесь прав. Вид мускулистого тела снова вызвал во мне приступ жгучей ненависти. Из книжек мне удалось почерпнуть кое-какие знания о стероидах. Я знала о том, что использование гормонов часто становится причиной скачков настроения. Возможно, это и было причиной такого поведения Шлихтмайера.
Горячий темперамент вполне мог обуславливаться избытком тестостерона. В то же время у Эгона не было угревой сыпи и грудь совершенно не напоминала по очертаниям женскую — что часто встречается у спортсменов, злоупотребляющих стероидами.
Наркотики. Вот что имел в виду Хэнк Доусон, когда мы разговаривали в церкви об убийстве Кита. История со злоупотреблением сильнодействующими веществами. В тот раз я проигнорировала слова Хэнка. Но ведь он говорил о сыне директора! Если в школе проводились расследования по поводу марихуаны или кокаина, Шульц должен был об этом знать.
— Ро-о-ок! — опять затянул Магуайр, и я обернулась на него.
Угревая сыпь покрывала не только его лицо, но и все тело, а грудь парня выглядела так, что ему вполне можно было носить лифчик.
Глава 13
— Зачем ты привез сюда Магуайра? — спросила я.
— У него на год отобрали права. За вождение в пьяном виде. — На лице Эгона появилось выражение отеческой озабоченности. — Я всего лишь пытаюсь помочь этим подросткам и не представляю для них никакой угрозы.