«Человек не слишком высоких моральных качеств» — кажется так меня охарактеризовал один из коллег, которого я, скажем прямо, «подсидел».
Но, как это обычно и бывает, если не готов биться за «свое», то тебе, по итогу, и не остаётся ничего другого, как злобно ворчать за спиной того, кто готов, глядя на то, как он забирает себе «твое» (и совершенно неважно, что именно). И негромко. Так, чтобы этот «кто-то» этого не услышал. А то вдруг еще будут неприятные последствия…
Так меня в детстве настраивал отец, словом и делом. Личным примером, так сказать. Нагловатым и хамоватым, когда надо, он был типчиком, «своего» никогда не упускавшим. И я в итоге стал точно таким же.
А когда бесплотную субстанцию, которую некоторые еще называют душой, вместе со всем моим прошлым жизненным опытом и воспоминаниями, «пересадили» в новый «углеродный каркас» и мое «я» внезапно осознало себя в тушке девчонки-подростка, из параллельной вселенной, или где там я оказался (этот мир, как ни странно, почти точная копия прошлого, но различия все-таки имеются, а значит — это две разные вселенные, в том смысле, как я понимаю термин «вселенная». Более того, здесь есть я! Тот я, кем был в той жизни, хотя и не совсем тот…), то стал не только ощущать себя иначе, но и мыслить. И ничего с этим не поделать, ибо такова природа моего нового тела, а вместе с этим — мысли, эмоции, поступки… Бытие определяет сознание и все такое прочее. Но самое главное изменение, произошедшее со мной — это не смена мира, в котором я теперь проживаю и даже не смена тела, вместе с полом. Самое главное — это полное исчезновение какой бы то ни было апатии. Я снова жажду жить! Причем делать это на «всю катушку».
Вновь зашумела газонокосилка, а воздух наполнился ароматом свежескошенной травы. Я глубоко вдохнул. Какой же кайф снова иметь возможность ощущать запахи мира, которую у меня там забрали сигареты! Никакого больше курения! И алкоголя! В этой жизни «ни-ни»! Хотя, психологическая зависимость, несмотря на то, что я «пронзил» миры и измерения, никуда не делась, неприятно напоминая о себе, где-то на задворках сознания: «сейчас бы пивка…» или: «сигаретку бы…»
Так на чем я остановился? Ах, да, на моей супруге. Не уверен, что знаю, если честно, почему Забава оставалась со мной последние несколько лет, ибо, вероятно окажись на ее месте женщина с менее флегматичным характером, то давно бы послала меня, вместе со всеми моими психологическими заморочками, в «пешее эротическое». Но не из-за тех денег, что я приносил в семью, ибо даже без моего дохода, она прекрасно могла бы жить с одной лишь сдачи в аренду нескольких московских квартир, а также кое-каких нежилых помещений, доставшихся ей в наследство от бездетного родственника-«коммерса». Так что, вероятнее всего, учитывая ее характер — просто в силу привычки и нежелания ничего менять. Или быть может ей не хотелось становиться «разведенкой». Впрочем, даже несмотря на наличие «в анамнезе» двоих детей, одинокой женщиной она бы совершенно точно не осталась.
Ну и логичным следствием подобного наплевательского к себе отношения, окончание просранной мной самим жизни, во-первых, наступило весьма рано, ну, а во-вторых, было до обидного банальным. Совершенно не эпичным.
Просто в одну прекрасную, безусловно не для меня, ночь, я проснулся от того, что не мог дышать. Не было никакой возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. И боль…говорят, что инфаркт сердца — это очень больно. Так вот, «очень больно» — это, как говорится, милое приуменьшение.
Меня передернуло от воспоминаний о той ночи.
Но хуже и больнее всего тогда был не сердечный приступ… Я знал, что большой любви и страсти между мной и Забавой — уже давно нет. Но в тот момент, когда я задыхался, то почему-то не мог оторвать от нее взгляда. Понимал, что это последний раз, когда я ее вижу? Возможно…
Она, разбуженная моими метаниями по кровати, посмотрела на меня и неспешно встав и включив ночник, набрала на своем телефоне «скорую». Когда она диктовала диспетчеру адрес, на ее лице я увидел, совершенно очевидное осознание того факта, что мой жизненный путь подошел к своему завершению. Осознание…и, как мне показалось в тот миг, облегчение. Я умирал, а она, кажется, наоборот оживала, начиная свою новую жизнь. Без меня.