— Где же здесь колхоз? Это бабка Завидуха написала! Она ловила Белого Коня для своего колдовства.
Лесничий сурово покачал головой.
— Даша, ты девочка местная, деревенская. Я тебя прошу не забивать Антоше голову своими сказками. С лошадью мы разберёмся, когда вернётся Никудин Ниоткудович.
Велимир Велимирович поспешно вышел из-за стола.
ЖЕМЧУЖИНА
Ребята позавтракали и пошли умыться в трёх ключах. Еще в первом не умылись, а их дождик прихватил. Короткий, с солнцем.
— Будет урожай, — сказала Даша. — Так мама говорит. Может, пойдем купаться, уж раз вымокли.
Возле Семиструйного ручья их другой дождик нагнал. Теплый, проливной. До нитки вымочил.
— Два дождя — нехудой будет урожай, нехудой.
Развесили они мокрую одежду на кустах, бултыхнулись в воду, в это самое время разразился третий дождь. БАМ-БАМ-БАМ! БАМ-БАМ-БАМ! Пузыри по воде пустил.
— Три дождя — богатый урожай, — сказала Даша.
И нырнула. И достала горсть песка со дна. Показала Антоше.
— Подумаешь, — сказал тот. — Здесь всего — с головкой. Ты достань дно, где трём дядькам с ручками будет.
— Думаешь, не достану? — Даша подбежала к лодке, села на вёсла. — Садись, на озеро поехали.
Антоша собрал одежду, и они отправились в плаванье. Солнце жарило, но воздух все ещё пахнул дождями. Лето было всем летам лето!
Первой нырнула Даша. Солнечные лучи под водою — как струны золотой арфы. Вниз, вниз! Ещё немножко! Цап рукой! И с косицей водорослей — к воздуху.
— Не до дна! — сказал Антоша.
— А ты сам попробуй. Тут не только трёх дядек, тут ещё трёх тёток поставить можно. — Даша перевернулась на спину и улеглась на воде не хуже своего дедушки.
— Отдохну и донырну до дна. Давай вместе.
— Я ныряю только с ластами и в маске, — сказал Антоша. — Без маски ничего не рассмотришь.
— Цаца ты городская! — рассердилась Даша. — Я вижу, а ему не видно. Ну ладно! Жди! Даша вытянула руки вверх, перекувыркнулась и ушла под воду.
Вниз, вниз! Ещё вниз! Ещё! Ещё! Глаза зажмурила, рукой зашарила по чёрному дну. Дно плотное, ухватить нечего. И вдруг кто-то взял её за руку, отвёл в сторону. И пальцы почувствовали ракушку. Большущую! Но — вверх, вверх! Сейчас грудь разорвётся! Мамочка!
— Фу-у-у! — Как кит, выскочила из воды Даша. — Фу-у-у!
Тотчас на спину. Замерла. В голове круженье. В глазах синё. Антоша подгрёб, склонился. Даша протянула Антоше ракушку.
— Смотри, какая! Я таких никогда не видела. С дедушкин лапоть.
Пока Антоша рассматривал находку, Даша ещё немножко отдохнула, потом взялась за край лодки. Р-ррраз! — и грудью на борт. Ррраз! — и ногу на борт.
— Вот она я! — Но тотчас её бровки сошлись от возмущения в стрелу: Антоша, силясь, разламывал раковину.
«Не смей!» — собиралась крикнуть Даша, но не успела. Крррак! — раковина с хрустом разломилась надвое.
— Что это? — Антоша протянул одну из створок девочке. — Это же, наверное, жемчужина?
Жемчужина была… вдвое больше скворчиного яйца. А может быть, и втрое.
— Эх, ты! Ломала! — Даша одной рукой выхватила у Антоши створку раковины с жемчужиной, а другой толкнула его в грудь.
Антоша взмахнул руками, еще раз взмахнул и упал за борт. Ушёл под воду… всплыл. И заорал. И стал погружаться.
Кинув раковину под скамью, нагнулась и успела ухватить Антошу за волосы. Тянула, тянула, пока вся голова не показалась над водою.
— Больно, — прошептал Антоша синими губами и сделал умоляющие глаза: — Не отпускай.
Лезть в лодку он отказался, пришлось грести к берегу одним веслом, через приподнятый край. Антоша сначала и твёрдой земле под ногами не поверил. Но как только лодка ткнулась носом в траву, на четвереньках взбежал на берег и закричал, обливаясь слезами:
— Ты меня утопить хотела! Я милицию позову! Я уйду от вас! Гадкие! Все вы гадкие! Схватил одежду и помчался неведомо куда.
СВИНЬЯ И ПОРОСЕНОК
Даша спрыгнула в воду, вытянула лодку подальше на берег. Оделась. И только потом нашла под скамейкой начала створки жемчужницы, а потом и саму жемчужину.
Положила жемчужину на ладонь и не могла себе поверить. Она не могла поверить, что такое нежное, такое светящее можно встретить не в музее, не в кино, а на их Черном озере.
Душа сжималась и разжималась, словно бабочка складывала и раскладывала крылья. Держать на ладони жемчужину — всё равно, что держать дарницу или облако, в котором скрылась луна. Даша вздрогнула. Почудилось, смотрят! Точь-в-точь как в лесу, когда вышла матёрая волчица с волчонком.