Большинство этих переводных произведений преследовало цель подорвать веру в Бога. «Толковали о веротерпимости в известном смысле индифферентизма, все догматические учения и споры осуждались и осмеивались, при чем вся религия сводилась или на чистый деизм, или даже на одну мораль…
Встречаем выходки против веры в будущую жизнь, намеки на то, что человек есть против веры в будущую жизнь, намеки на то, что человек есть такой же продукт природы, как все живое на земле и т. п.» Те же самые мысли развивали в своих сочинениях и русские «вольтерьянцы». Христианство в них именовалось «законом», а православие «народным умоначертание». Поклонник Вольтера и Беля, Болтин, проявлениями суеверия считал, например, молитву при входе в дом, перед приятном пищи, посты и т. д. Допетровскую Русь Болтин изображал как время религиозного обмана и диких суеверий.
Духовенство он определяет как злую силу истории, причину невежества народа и что, чем духовенство образованнее и влиятельнее, тем это хуже для народа и государства. Такие идеи Болтин мог проповедовать безбоязненно, так как такие же мысли высказывала в своих сочинениях и сама Екатерина. Умственное вольнодумство приводило к нравственной распущенности…
«Век Екатерины оставил на себе память, как век непрерывных праздников, пышных балов, дорогих обедов, изумительной роскоши, на которую проматывались громадные состояния и перед которой совершенно бледнела роскошь времен Елизаветы. Жизнь образованного общества представляла из себя что-то вроде пира Вальтасара, где оно прокучивало все свои и материальные и нравственные силы.» Запрещенные для перевода книги распространялись в рукописях.
Митрополит Евгений свидетельствует, что «Письменный Вольтер становится у нас известен столько же, как и печатной» и что «сокровенными путями повсюду разливается вся его зараза». В 70 годах у нескольких лиц были обнаружены рукописи антирелигиозных сочинений: «Разоблаченное христианство» Гольбаха, «Разговор между монахом и добрым человеком» и другие произведения Вольтера.
Переводчик Винский пишет, что не только дворяне, но и в «состояниях низших сочинения Вольтера» читаются с крайней жадностью. Сын писаря А. В. Никитенко сообщает, что его отец «высоко ценил Вольтера и ни мало не смущался его скептическими воззрениями.» Секретарь Екатерины Теплов сообщает, что мещане тоже «вменяют себе в стыд не быть с Вольтером одного мнения.» В. А.
Левшин свидетельствует, что «разнасаждение французского православия пустило свои корни еще далее: начали французить купцы и холопы.»
V. «ИМПЕРАТРИЦА-ФИЛОСОФ» ВЕЛИКАЯ ГОНИТЕЛЬНИЦА И РАЗОРИТЕЛЬНИЦА ПРАВОСЛАВИЯ
I
Став «главой православной церкви», Екатерина II, также, как Петр I и его ближайшие преемники, как Петр Третий, перестала считаться с мнением иерархов православной церкви и поступает с православной церковью так, как это ей кажется выгодным в целях укрепления своей власти.
Екатерина издает закон о взятии в казну оставшейся еще у церкви земли. Не желая, чтобы монашество, почти уничтоженное ее предшественниками увеличивалось, она устанавливает для каждого монастыря точно число монашествующих, которое он может иметь.
Связать эти законы с выводом, что Екатерина II была «чисто русской и православной по духу» могут только духовные потомки русского масонства историки из лагеря русской интеллигенции.
Екатерина II, также как и Петр, безжалостно давит на православную церковь и православное духовенство. Закрывается масса монастырей повсюду, особенно много на окраинах и в Сибири. Из-за уничтожения на Мурмане опоры русской колонизации, монастыря Трифона Печенежского, часть Мурмана захватывается Норвегией.
«Екатериной II, — констатирует Поселянин в своем исследовании «Русская Церковь и русские подвижники 18-го века», — «нарушается право собственности и воля тех отдельных лиц, из пожертвований которых сложились церковные имущества. Все эти имения были оставляемы большею частью по духовным на помин души, в излюбленном жертвователями монастыре, и эта последняя воля умирающих не подлежала никакому изменению. Между тем, не только эти усердные жертвы церкви были отобраны для целей мира, но и самый помин души не мог дольше продолжаться за упразднением обителей».
Против этих законов смело восстает Ростовский, Митрополит Арсений (Мацкевич), который в свое время протестовал против точно такого же намерения Петра Третьего.
Уничтожение Патриаршества Петром I и преследование православного духовенства, монашества и старообрядцев им и его преемниками сильно ослабили православную церковь. В результате этих преследований, православная церковь теряет роль духовной руководительницы народа. Приниженное положение преследуемой правительством церкви очень облегчало русским масонам их работу по ниспровержению духовного авторитета церкви. Захватив власть и став, по введенному Петром I протестантскому обычаю «главой православной церкви», Екатерина II видела в православной церкви орудие утверждения незаконно захваченной ею власти.