Адвокат наклонил голову набок, пожал плечами и выпустил клуб дыма: «Ты в этом уверена?»
«Наверное… да, – Джина задумалась на секунду. – Надо полагать. Вы хотите, чтобы я вдавалась в подробности?»
«Нет. По сути дела, я хотел спросить вот о чем: уверена ли ты в том, что понимаешь, чего хочешь от жизни?»
«Конечно. Я хочу иметь кучу денег».
Майкрофт ухмыльнулся: «Не слишком удачный ответ. Что ты купишь на свои деньги?»
Джину охватила необъяснимая волна раздражения – ей даже стало трудно дышать: «О! Я много чего куплю!» Она повернулась к выходу: «Сколько я вам должна, господин Майкрофт?»
«Ну, скажем… десять долларов. Передай их секретарше».
«Спасибо, господин Майкрофт!» – Джина вышла из кабинета.
Маршируя по коридору, она к своему удивлению обнаружила, что злилась на себя не меньше, чем на адвоката… У него не было никакого права заставлять людей задумываться о своей судьбе! И ее это волновало бы гораздо меньше, если бы она уже не задумывалась о своей судьбе сама.
Но все это сплошная чепуха! Два миллиона долларов на дороге не валяются. Когда она разбогатеет, она заглянет к господину Майкрофту и спросит его: действительно ли он считает, что ради таких денег не стоило позволить себе несколько незначительных прегрешений?
А сегодня – наверх, на Станцию Эйберкромби! Раздражение Джины внезапно сменилось радостным возбуждением.
III
Пилот баржи, доставлявшей грузы на Станцию Эйберкромби, выражался без обиняков: «Нет уж, дорогуша! Со стороны такой юной, располагающей к себе особы, как ты, это непростительная ошибка!»
Коренастый, видавший виды субъект лет тридцати, пилот не сомневался в своей правоте. Его череп покрывали редкие светлые волосы, глубокие складки вокруг рта придавали его лицу циничный характер. Веббард, старший стюард Станции Эйберкромби, устроился на корме в специально оборудованном отделении. Обычной сетчатой сбруи было недостаточно для защиты его туши от ускорения; стюард погрузился по самый подбородок в резервуар, заполненный эмульсией, удельный вес которой соответствовал удельному весу его тела.
Пассажирской каюты на барже не было, и Джина соскользнула на сиденье рядом с пилотом. На ней были скромное белое платье, белая шляпка без полей и серая с черными полосками блузка.
Пилот не жаловал Станцию Эйберкромби: «Прямо скажу – это просто стыд и позор, везти такую девушку, как ты, к таким, как они… Почему бы им не пользоваться услугами своих сородичей? Так было бы лучше для всех».
«Я не собираюсь оставаться там надолго», – наивно проворковала Джина.
«Это ты сейчас так думаешь. Их пороки заразительны. Через год ты станешь такой, как они. От одного их воздуха, густого и приторного, как оливковое масло, нормальный человек начинает болеть. Я стараюсь как можно реже выходить туда с баржи».
«Как вы думаете, там… безопасно?» – ресницы Джины чуть затрепетали, она дерзко покосилась на пилота.
Облизав губы, тот смущенно поежился и пробормотал: «Ну, бояться там некого, если уж на то пошло… По крайней мере, тех, что провели там уже много времени. Может быть, тебе придется уворачиваться от некоторых, недавно прибывших с Земли… Но после того, как они поживут на станции, их характер меняется. Они плевать хотели на хорошеньких земных девушек».
«Хммф!» – Джина поджала губы. Эрл Эйберкромби родился и вырос на станции.
«Но я говорил не совсем об этом», – заметил пилот. По его мнению, трудно было откровенно выражаться, беседуя с такой юной и неопытной девушкой: «Я имел в виду их среду, в которой тебе легко будет распуститься. Очень скоро ты будешь выглядеть, как они – и больше не захочешь покинуть станцию. Некоторые из них просто не могут ее покинуть, они не выдержали бы земного тяготения, даже если бы захотели».
«О! Нет, не думаю. Не в моем случае».
«Это заразно! – яростно настаивал пилот. – Послушай меня, девочка, я знаю. Я доставлял грузы на все станции, видел, кто туда прилетает и кто оттуда улетает. На каждой станции свои причуды, и от них никому не удается избавиться, – он усмехнулся своим мыслям. – Может быть, поэтому и я порядком рехнулся… Возьми, например, Станцию Мадейра. Расфуфыренные пижоны! – он поиграл пальцами в воздухе. – И это только Мадейра. Ты же ничего об этом не знаешь… Но другие не лучше – Гнездо Балчестера, Приют Мерлина, Звездный Поселок…»
«Но это же просто развлекательные орбитальные курорты?»
Пилоту пришлось неохотно признать, что из двадцати двух курортных спутников не меньше половины были ничем не причудливее пляжей Майами-Бич. «Но другие? О, боже упаси! – он возвел глаза к потолку кабины. – Причем Станция Эйберкромби – хуже всех».