Внезапно девушка повернулась к Бакстеру: «Значит, все ваши люди живут на поверхности?»
«Как тебе сказать… В других местах есть многоквартирные дома, – ответил Бакстер. – Некоторые поднимаются к небу на десятки метров. А как люди живут на Лектве?»
«У нас удобные жилища, плавающие в небе – иногда в ясном, солнечном небе, а иногда среди облаков. Там нет никакого шума, кроме вздохов ветра. Нам нравятся одиночество и великолепные виды».
Бакстеру было трудно в это поверить: «И никто не живет на земле? Домов у вас тоже нет?»
«О… – она неопределенно махнула рукой. – Иногда рядом с красивым озером или в лесу кто-нибудь устраивает избушку или ставит палатку. Поверхность Лектвы – по большей части дикая местность, за исключением индустриального района и фотосинтетических бассейнов».
«А кто работает на промышленных предприятиях?»
«Главным образом молодые люди – дети. Работа – часть их образования. Иногда они совершенствуют оборудование или разрабатывают новые биотипы… у вас есть такое слово? Нет? Неважно. Молодежь обслуживает машины. Через некоторое время те, кому это нравится, становятся дизайнерами, инженерами или техническими специалистами».
«А те, кому это не нравится?»
«О… – некоторые ничего не делают, другие становятся исследователями, изучают другие миры. Из других получаются художники и музыканты. Кое-кто занимается всем понемногу».
Несколько секунд Бакстер шагал в угрюмом молчании: «Мне такое общество представляется застойным… Похоже на то, что вы на Лектве соскучились».
Лурулу звонко рассмеялась, но никак не возразила и вообще никак не ответила, что вызвало у Бакстера еще большее раздражение.
«А преступники среди вас есть?» – спросил он наконец.
Она взглянула на него, все еще слегка улыбаясь: «На Лектве всем нравится жить, каждому нравится его собственная личность. Насильственное принуждение встречается очень редко, и в таких случаях применяется своего рода коррекция мозга».
Бакстер хмыкнул.
«Преступность свидетельствует о непопулярности общественного устройства, – как бы между прочим заметила инопланетянка, – о том, что культура не дает выхода человеческим стремлениям».
Бакстер спросил, не сдерживая некоторую примесь сарказма: «Как вы можете настолько уверенно судить об общественных проблемах, если на Лектве нет никаких проблем?»
Она пожала плечами: «Нам известны несколько миров, где социальные проблемы существуют. Мы организовали миссии на этих планетах, и туземцы постепенно реформируют свои общества».
Бакстер недоумевал: «То есть люди – такие люди, как мы – живут и на других планетах? Мне казалось очень странным даже то, что в двух мирах развились идентичные виды…»
Она лукаво улыбнулась, услышав последний термин: «Надо полагать, наше физиологическое устройство более или менее одинаково. Но я не стала бы говорить об „идентичности“».
Девушка задержалась, разглядывая клумбу огненно-красной герани. Бакстер подумал: «Как она отреагирует, если я обниму ее за талию?» Он уже приподнял было руку, но вслед за ними, поглядывая по сторонам, шагали охранники – они были слишком близко.
Лурулу и Бакстер дошли до угла и остановились. Здесь находился продуктовый магазин, и девушка не сводила глаз с мясного отдела. Широко раскрыв глаза, она повернулась к Бакстеру: «Это трупы животных?»
«Можно сказать и так», – неохотно признал Бакстер.
«Вы едите мертвых животных?»
Необходимость постоянно оправдываться начинала раздражать Бакстера. «Они не ядовиты, – проворчал он, – и являются ценным источником белков».
«Вы не скармливали мне никакой плоти мертвых животных?»
«Пока что почти ничего такого ты не ела. Мы заметили, что ты предпочитаешь фрукты и зелень».
Лурулу отвернулась и поспешно прошла мимо магазина.
«В конце концов, – продолжал Бакстер, – что такое мясо? Всего лишь углерод, кислород и водород… Ты демонстрируешь странную одержимость – ее можно было бы назвать даже предрассудком».
Голос девушки снова стал одновременно безразличным, даже отчужденным: «Есть психологические причины, по которым мы не можем поедать умерших…»
На следующее утро перед входом в больницу остановился черный автомобиль безошибочно государственного вида; из него вышли человек в военной униформе и двое в гражданских костюмах. Охранники из ФБР слегка напряглись. Вполголоса обменявшись несколькими словами, трое новоприбывших поднялись по ступеням. В вестибюле их встретил доктор Блэкни.
«Я – генерал-майор Деверинг, прибыл по поручению ЦРУ. Это доктор Рейм из Института передовых исследований, а это – профессор Андерсон из Ледъярдского университета».