Звук очередной пощечины рассек спокойствие рощи.
– Так вы воспользовались моим доверием, чтобы споить? Вы еще отвратительнее, чем я думала!
– Раз я такой отвратительный, почему ты до сих пор здесь? – перехватил он мою руку. – Все проходит не так гладко, как ты ожидала? Внешний мир оказался куда менее дружелюбным.
– Отпустите! Я ухожу! – дергаю руку, но ощущаю лишь боль в плече.
– Убегать бессмысленно, – отпускает запястье князь.
– Лучше быть подальше от вас как можно дольше, – фыркаю в ответ и решительно разворачиваюсь.
– Твой храбрый рыцарь не сможет защитить тебя, – негромко сообщает он мне в спину.
– А кто сможет? Вы? – оборачиваюсь с яростью. Как он смеет оскорблять способности Люсьена? Да, его статус многого не позволяет, но дело ведь совсем не в этом!
– Допустим, я.
– Жаль, что я не верю ни вашим словам, ни вашим намерениям.
– У тебя еще есть время подумать о том, кому следует доверять. Буквально пара дней.
– Сама знаю, – злюсь все сильнее и ухожу быстрыми шагами. Зачем вообще пошла к нему?
Люсьен ждет на том же месте. Его пальцы сжимают спинку стула, на котором я только что сидела. Осталось два дня. Как перестать думать об этом?
– Все в порядке? – слегка напряженным голосом уточняет слуга.
Люсьен ведь ни в чем не виноват. Всю жизнь он делал то, что велели, никогда не нарушал правил. Так почему же теперь с ним обращаются, как с вещью? Почему он сам не в праве решать? Почему его жизнь не может принадлежать ему? Неужели лишь из-за того, что он родился не в той семье?
– Все в порядке, – заставляю себя улыбнуться. – Сегодня мне хочется поужинать в одиночестве, попроси накрыть стол в моем крыле.
– К-как прикажете… – растерянно отвечает слуга, наблюдая за моей уверенной походкой.
Может, я всего лишь слабая женщина, и моим миром правят мужчины, которым повезло родиться в правильных семьях, но защитить одного человека мне должно быть по силам.
Глава 14.
Переодевшись в более строгое темное платье, вхожу в небольшую залу, погруженную в вечерний сумрак. В пустой комнате Люсьен как раз осторожно зажигает свечи на маленьком столе. Невольно улыбаюсь и прикрываю за собой дверь.
– Простите, госпожа, я уже ухожу, – засуетился слуга, заметив мое присутствие.
– Не нужно, останься, – мягко останавливаю его я. – Ты единственный в этом доме не раздражаешь меня.
– Тогда, если позволите, я позабочусь о вас, – улыбается Люсьен, отодвигая стул.
– Конечно, – улыбаюсь в ответ и приближаюсь к столу. Касаюсь его плеча и легко сжимаю, будто благословляю в путь. Хочется как-то поддержать, подбодрить, но слов нет.
Сажусь на стул и наблюдаю. Слуга опускает на мои колени салфетку, неспешно раскладывает приборы, приносит блюда, расставляет, открывает крышку. Протягиваю руку к столу, но он тут же перехватывает ее.
– Госпожа, вы так напряжены в последнее время, ваши пальцы дрожат, – негромко замечает Люсьен над моим ухом.
– Что ты предлагаешь?
– Позвольте мне… самому покормить вас, – буквально шепчет он. Опускаю взгляд. Хоть это и шепот, я прекрасно слышу боль. Мысли о приближающемся расставании так терзают его, а я не ощущаю в себе достаточно сил, чтобы помочь ему.
– Тебе тоже нравится обращаться со мной, как с куклой? – без упрека спрашиваю, глядя на него.
– Вовсе нет, не подумайте, просто в эти дни, мне очень хотелось бы… быть ближе к вам и подарить как можно больше… заботы, понимаете?
Люсьен смотрит на меня чуть ли не со слезами на глазах. Старательно подбирает слова, чтобы не выйти за рамки правил, хотя знает, что я не стану злиться. Вот же. Раньше воспринимала все, как данность. Слепо надеялась, что мы сможем быть рядом вечно. Как же быстро летит время.
– Я буду очень рада, если смогу скрасить для тебя эти дни, – улыбаюсь через силу.
– Вы слишком добры ко мне, госпожа, – кивает слуга и выходит из-за моей спины.
Он подворачивает рукава, берет вилку и нож и тонко нарезает сочный кусок мяса. Его движения всегда такие ловкие и осторожные, за ними приятно наблюдать.
– Вот, откройте рот, пожалуйста, – вежливо приказывает Люсьен, заставляя меня улыбнуться. Почему-то я уверена, что он был бы ласковым господином.
Придерживаю волосы, медленно открываю рот и беру кусок с вилки. Хоть времени осталось мало, торопиться сейчас ни к чему.
– Я так рад, что вы, наконец, распустили волосы, – замечает он, пока я пережевываю.
– Ты ведь и так видишь меня с распущенными волосами перед сном.
– Да, но… мне кажется, ваши волосы всегда слишком туго затягивают. Кажется, что это вредит вам, что вам больно, что вас лишают свободы… Простите, мне не стоило говорить так, – осекся он. Волнуется о моей свободе? Интерпретирует заколки в мою жизнь?