Стали над ней мачеха с дочкой насмехаться да издеваться, а она всё равно кости собирает. Собрала все косточки и закопала у самого порога.
Много ли времени прошло, мало ли, им лучше знать, собирается мать с дочерью на богомолье. Мачеха рассыпала просо по полу и говорит:
– Всё по зёрнышку соберёшь да вот этот тазик слёз наплачешь.
Ушли они, а падчерица просо по зёрнышку собирает и плачет. Входит в это время в дом незнакомая старушка и говорит:
– Отчего это ты, девочка, плачешь и зачем просо по зёрнышку собираешь? Что случилось с тобой?
– Ничего, нани-джан. Просто так грустно стало, А просо я собираю, чтоб без дела не сидеть.
Старушка возражает ей:
– Не правда это.
Видит девочка, что старушку не обманешь, и рассказала всё, как есть.
Старушка говорит:
– Да падёт горе на голову тех, кто так мучает бедную сироту. Возьми веник и смети просо, а в таз воды налей, брось туда щепотку соли, и всё.
Сказала старушка и ушла, а падчерица её послушалась как та велела, так и сделала.
Вышла она к порожку, где были закопаны коровьи кости. Думает: посмотрю, что из этого вышло. И вдруг видит и глазам своим не верит – стоит у порога огненный конь-красавец. А к седлу коня прикручен сверток с удивительными узорами. Развернула его падчерица, – а там платье, какое свет не видывал, да пара туфелек блестящих. Одела падчерица платье, обула туфельки и стала точно как красавица гури-пери. Вскочила она на коня и поскакала вслед за мачехой и её дочкой на богомолье. Народ глядит – не налюбуется. Сошла красавица с коня, помолилась да назад поскакала. Скакала она быстро и не заметила, как с ноги туфелька упала и полетела в реку.
Дома разнуздала она коня, отпустила на луг, одежду под порог убрала, надела своё изодранное платье и села у стенки.
Вернулись мачеха и сестра с богомолья.
– Пропади ты пропадом, – говорит она падчерице. – И ты, такая оборванка, себя девочкой называешь? Видала бы ты, какая красавица приезжала на богомолье: золотые кудри распущены по плечам, одежда сверкает и огненный конь под ней так и танцует.
Отвечает падчерица:
– Что же делать, вы же меня с собой не взяли, чтоб и мне на такое поглядеть?
– Пропади ты пропадом, – отвечают они ей, – надо было тебя с собой взять, чтоб огненный конь тебя растоптал.
К вечеру царских коней повели на водопой. А кони в реку не идут, видят, что-то сверкает, в реке, и шарахаются. Пошли слуги к царю, говорят: кони не пьют, там что-то сверкает в реке. Царь говорит:
– Закиньте невод, вытащите из реки то, что сверкает. Слуги закинули невод, видят – туфелька, маленькая и блестящая. Отнесли царю. Царь говорит:
– Уж если туфля так хороша, то как же хороша его хозяйка! Найдите её, я на ней своего сына женю.
Стали слуги всем девушкам туфельку примерять, а она никому на ногу не лезет. Семь деревень обошли, дошли до мачехиного дома. Очень старалась мачехина дочка блестящую туфельку надеть, да где уж ей было!
Слуги говорят:
– Пусть и эта замарашка наденет, царь приказал, чтобы все мерили.
Надела падчерица туфельку, а она ей в самый раз!
– Теперь, – говорят слуги, – ждите, царь приедет эту девушку за своего сына сватать.
Через два дня подъезжает царь со свитой к их дому, а мачеха скорей падчерицу в тонир запихала, накрыла да сверху камнем привалила, а свою дочку разрядила в пух и прах и на тахту усадила. Приезжает царь, начинают они пировать. Вдруг влетает в дом петух, садится на тонир и кукарекает:
– Ку-ка-ре-ку, ослиный хвост на тахте, а золотые кудри в тонире!
Мачеха бьёт его, гонит, а он перелетел на тахту и опять:
– Ку-ка-ре-ку, ослиный хвост на тахте, а золотые кудри в тонире!
Царь приказывает:
– Откройте тонир!
Открывают и видят: златокудрая девочка сидит, съёжившись, в углу. Вытащили её оттуда. Захотели переодеть. А она говорит:
– Не надо.
Достала она свою одежду из-под порожка и превратилась в красавицу гури-пери. Мачеху с дочкой опозорили и выгнали, а потом устроили свадьбу златокудрой девочки с царским сыном.
Как сбылись их заветные желания, так и ваши пусть сбудутся.