В этом выборе пути, в котором, разумеется, сам Шлиман был не волен, определилась его личность человека и ученого, а также место, занятое им в науке. С точки зрения одних, он — открыватель неведомых истории миров, Колумб археологии; с точки зрения других — фантазер и дилетант, не сумевший правильно понять значение своего собственного открытия. И эти категорические, казалось бы, исключающие друг друга суждения в равной мере справедливы. Недостатки Генриха Шлимана являлись непосредственным продолжением его достоинств. И в целом они отражали тот еще невысокий уровень археологической науки, который был характерен для XIX века.
Говорят, что семь городов спорили за честь считаться родиной Гомера. Удивительным образом Шлиману также открылось семь городов — в вертикальном разрезе выкопанной им траншеи. В своем археологическом невежестве он поместил гомеровскую Трою во второй слой снизу. Но сколь бы грубыми ни были ошибки Шлимана, стало ясно, что история древнейшей Греции, ставшая достоянием мифов, — не вымысел.
Раскопав разрушенную ахейцами Трою, Шлиман обратился к городам, откуда пришли эти завоеватели-ахейцы, — Микенам, и Тиринфу. Местоположение Микен не приходилось устанавливать: на поверхности земли оставались описанные еще в древности Львиные ворота, являвшиеся входом в город Агамемнона. Близ Львиных ворот Шлиман обнаружил гробницы с находками, в полной мере оправдавшие эпитет «златообильные». Был найден и «крепкостенный» Тиринф. Его стены были сложены из огромных каменных блоков и имели такую толщину, что в пространстве между линиями стен могли находиться гарнизон, склады оружия и припасов.
Вскоре после Шлимана к тайнам древнего Крита, прославленного легендами, более древними, чем мифы троянского цикла, обратился Артур Эванс. Он раскопал дворец Кносса, показав, что памятники материальной культуры и искусства Крита соответствуют преданиям о богатстве властителя этого острова Миноса и легендам о создании им великой морской державы. Важнейшей заслугой английского археолога была попытка поэтапно синхронизировать культуру Крита (он назвал ее «минойской культурой») с периодами известной по письменным документам истории древнего Египта и с памятниками Трои и Микен. Заняв определенное место на хронологической таблице, мифологические данные постепенно приобретали видимость истории.
Последним из известных Гомеру крупных городов древнейшей Греции был раскопан «песчаный Пилос», столица советчика царей «мудрого» Нестора. И здесь археологи обнаружили грандиозный дворец, напоминающий по устройству микенский. Поблизости от города были выявлены разрушенные купольные гробницы, сходные с той, какую раскопал Шлиман и назвал «гробницей Атрея». Однако самой интересной находкой в Пилосе оказались несколько сотен глиняных табличек с загадочными письменами.
Много ли могли рассказать египетские пирамиды и храмы без разгадки Фр. Шампольоном тайны египетских иероглифов? Что бы мы знали о древнейших цивилизациях Двуречья без клинописных текстов, которые научились читать в середине прошлого века? Шлиману первому удалось проиллюстрировать, что обитатели Пелопоннеса во II тысячелетии до н. э. были создателями великой культуры. Но какой была социально-политическая структура Микен, Ти-ринфа, Пилоса? Кто возводил стенді, получившие название киклопических? Что было причиной расцвета культурных центров? На эти и другие самые существенные вопросы археология не смогла дать вразумительного ответа, а попытки их решения с высоты наших знаний кажутся теперь мифами, которые к тому же, в отличие от гомеровских, лишены какой-либо исторической основы. Достаточно, например, вспомнить, что, опираясь на одни и те же исторические данные, западные ученые авторитетно настаивают на господстве на Крите II тысячелетия до н. э. феодализма, а группа влиятельных советских исследователей, разоблачая антинаучную «циклическую теорию», рассматривала критское общество того времени как классический образец матриархата... Примерно тогда же в Германии под влиянием человеконенавистнической расовой теории был сформулирован тезис о Крите как «изнеженном женском обществе», павшем под ударами «полноценных в расовом отношении» мужественных дорийцев.