С иных позиций подошли к фреске с кораблями ученые, исходящие из гипотезы о религиозном назначении открытых на Фере зданий, и среди них дочь открывателя Акротири Н. Маринатос. Они обратили внимание на то, что корабли фрески «Западного дома» обильно украшены цветами: отдельные крупные цветы на носах кораблей, гирлянды, соединяющие мачту с носом и кормой (см. цветную иллюстрацию). По своему типу эти корабли — скорее барки, отнюдь не предназначенные для дальних походов или рейдов флибустьеров бронзового века. На их палубах две группы персонажей, отличающихся по своей одежде, а значит и социальному положению. Одни из них — в коротких передниках — гребцы, другие — в длинных одеждах, непринужденно сидящие на скамьях под тентом, — пассажиры. А кто их встречает? Такие же юноши в передниках, бегущие навстречу кораблю. Двое из них тащат жертвенное животное. Из огромных окон и с балконов домов за происходящим наблюдают женщины, судя по позам, пышным одеждам и «рогам приношения» — жрицы. Все вместе взятое указывает на религиозный праздник, в котором участвует население всего острова, ибо на фреске изображены два города, разделенные небольшим пространством: один из них, очевидно, раскапываемый Акротири, второй — еще не открытый город на другом берегу острова.
Все говорит о том, что это морской праздник. Согласно греческим мифам, главное место в пантеоне древнейших обитателей Эгеиды занимал не классический Зевс, а его брат Посейдон, первоначально бог влажной стихии вообще, впоследствии сохранивший за собой только власть над морем. Почитание Посейдона в микенскую эпоху подтверждается надписями линейного письма Б, в которых он — первый из богов. О том, что фреска воспроизводит праздник Посейдона, можно судить по жертвенному животному: бык первоначально в микенской мифологии — животное Посейдона (вспомним быка, похитившего Европу и превращенного впоследствии в быка-Зевса; его собрата, ставшего супругом критской царицы Пасифаи; быка, переданного Посейдоном Миносу для жертвоприношения и затем оседланного Гераклом, переплывшего вместе со своим седоком на Пелопоннес, а может быть, и быков о. Фринакия, переосмысленных впоследствии как стадо Гелиоса).
Воспоминанием об угасшем эгейско-анатолийском культе Посейдона служат также праздники, отмечавшиеся в классическую эпоху не только в Малой Азии, но и в Италии. Так, главный праздник Посейдона в малоазийском Эфесе назывался «таурии». Греческий автор Афиней, давший его описание, сообщает, что участники праздничного пира назывались «быками». Праздник точно с таким же названием отмечался в Этрурии, куда его принесли выходцы из Малой Азии тиррены, а вслед за ними его отмечали и римляне. Этруски и римляне приносили в жертву быков и поедали их мясо. Судя по фреске из Феры, быка не убивали, а сталкивали в море. Не отсюда ли миф о плавающем быке Европы и Геракла?
Давно уже периодические издания и популярные книги обошла фреска из того же «Западного дома» Акротири с изображением двух мальчуганов, ведущих бой на кулачках (см. цветную иллюстрацию). Этот удивительно красочный и точный по передаче детской натуры рисунок заслуженно вытеснил даже знаменитую фреску «Парижанка» и кнос-скую же «Жрицу со змеями». В научной литературе фреска получила название «Боксирующие дети». Детские руки, обмотанные в кисти (наподобие современной боксерской перчатки), вытянуты для удара. На шее и руках одного из изображенных — ожерелье и браслет из голубых камней; его можно было бы принять за девочку, если бы не одинаково смуглый цвет кожи обоих участников боя. Если вслед за С. Маринатосом рассматривать эту фреску изолированно, можно было бы увидеть в ней воспроизведение ребячьей игры в богатом доме. Но то обстоятельство, что все фрески «Западного дома» носят религиозный характер, заставляет задуматься над смыслом поединка эгейских мальчиков. Ключ к его пониманию дают фрески на трех остальных стенах той же комнаты с изображением пар антилоп с виднеющейся за ними на некотором расстоянии фигурой одинокого животного той же породы. Для человека, чуждого знания звериных повадок, такое размещение антилоп покажется случайным, но служащий заповедника без труда определит, что пара животных, присматривающихся друг к другу, — самцы, вот-вот готовые вступить в бой за самку, терпеливо ожидающую победителя.