Это просто не в моём характере. Мне всегда претило бездействие, пусть я выгляжу кроткой и молчаливой, но в стрессовых ситуациях могу выдать такое от чего сама буду потом в шоке. Но то потом, а сейчас, я просто зла, меня раздражает ситуация в целом и двойные стандарты действий Тимофея.
Вероятно, Тим начал понимать, что своим молчанием только усугубляет ситуацию, поэтому просто поворачивает в мою сторону экран ноутбука. Молча киваю головой, наклоняюсь и читаю ленту новостей. По мере прочитанного понимаю, что чего-то подобного я давно ожидала. Пусть не в таком ракурсе, но всё же внутренне была готова, что так просто нашу пару общество не примет.
Обидно ли мне, что меня в лоб называют корыстной и неверной, я совру, если скажу, что нет. Обидно конечно, но не критично, больше меня раздражает тот факт, что с Тимофея делают монстра, бьющего беременную девушку.
Я понимаю, что подвела его. Мне действительно следовало не держать в тайне неадекватное поведение начальника, тогда бы не возникла подобная ситуация, просто не дошло бы до рукоприкладства. Соответственно у журналистов не было бы такого шикарного предлога для скандала. Что сейчас делать? Как исправить ситуацию? Как восстановить репутацию Тимофея, ума не приложу?! Мне обидно за него, столько сил и труда им было вложено для того чтобы получить Золотой мяч, а теперь что? Всё зря? А самое противное, что никто кроме меня в этом не виноват.
От осознания собственной глупости и самонадеянности, горло сжимает противный слизкий ком, тело бросает в дрожь, ноги слабеют, потому сажусь на высокий стул возле барной стойки. Обхватываю себя за плечи, потому что чувствую, как пробивает озноб. Простит ли меня Тим?
Сейчас боюсь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, мне стыдно до такой степени, что сил хватает лишь на то, чтобы прошептать надломленным голосом.
- Тим прости меня… извини пожалуйста, я… я тебя подвела.
- Что?! В смысле подвела? Малыш, ты сейчас о чём говоришь?
- Из-за меня ты можешь потерять то, над чем так долго трудился. Я не знаю, что сказать, что можно сделать…
- Не понял, ты сейчас в чём себя винишь? Над чем таким я работал и что могу потерять?
- Золотой мяч, тебе нельзя… скандал… - не узнаю сама себя, бессвязная речь, просто вылетают отдельные слова, которые никак не выходит собрать в предложение.
- Сань, ты только поэтому сейчас переживаешь? – в ответ просто киваю, ну нет у меня сил, проговорить это.
- А то, что тебя облили грязью с ног до головы, тебя не волнует?
- Обидно, но чего-то подобного я давно ожидала. – на этот вопрос я могу ответить без запинки, просто потому что к этой правде я была морально готова.
- Сааань, малыш… - Тимофей подходит и сгребает меня в охапку. – Девочка моя, для меня это сейчас последняя причина для расстройства. – целует в висок.
- Всё что действительно важно для меня, это наши дети и ты. Ещё важно спокойствие родных, а всё остальное, переживу… Кстати о родных, нас бабушка ждёт на обед, пора собираться.
О Боже, ещё бабушка!
На обед к Элизабет Керолл собирались недолго, ни я, ни Тимофей в данный момент не горели желанием куда-либо ехать, уж тем более к своевольной и вездесущей бабушке. На автомате оделись в удобную простую одежду, в виду сложившихся обстоятельств нам было не до выбора нарядов. Я ещё, на всякий случай позвонила родителям и попросила не воспринимать всерьёз новости в прессе, уверила, что со мною всё хорошо, а статьи это всего лишь журналистская утка. В конце концов мне всё же удалось успокоить родных.
День радовал хоть и солнечной, но достаточно, ветряной погодой. Благо парковка находилась рядом с домом, на территории жилого комплекса, вход на который был разрешён строго владельцам квартир или их гостям. Умостившись на переднее сидение автомобиля, я начала морально готовиться к предстоящему обеду, почему-то мне казалось, что это будет не банальный приём пищи, а что-то более масштабное и животрепещущее. Как оказалось позже –зрила в корень.
Проблемы начались у самого выезда с жилого комплекса, поначалу я даже не поняла, почему мы так резко затормозили, а открыв глаза, была в шоке от открывшейся картины. Дорогу нашему авто преградило довольно большое количество репортёров с камерами и микрофонами. Регулярные вспышки камер и попытки журналистов, открыть двери автомобиля меня испугали так, что я инстинктивно отпрянула в сторону Тима и буквально вжалась в его бок. Камеры тут же защёлкали с удвоенной интенсивностью. Тим тут же обнял меня за плечи, поцеловал в макушку и зло выругался.
- Вот шакалы, откуда только узнали адрес этой квартиры, о нём никто не знал кроме, самых близких людей.