Естественно, её всё это время колотило, но малышка выдержала и позволила себе слабость лишь тогда, когда мы остались наедине, горько расплакавшись у меня на груди.
Так что, да Сашка сильная, но хватит ли у неё сил противостоять похитителю, особенно если учесть, что сейчас она уязвима как никогда.
Александра Кожевникова
Медленно качаюсь на волнах серого марева, оно плотное и вязкое как кисель, мне от чего-то, до жути неприятно в нем, дико хочется освободиться, но противная субстанция липнет и затягивает глубже, обволакивает все плотнее, не отпуская сознание, к которому внутри души буквально вопит подсознание.
Поначалу этот зов какой-то неясен и тревожен. Мне почему-то страшно. Почему? Затем, зов становится, все громче и настойчивее. Что-то случилось, но я никак не могу понять, что?
На периферии сознания, ощущаю лениво ползущие повседневные мысли: «с детками все хорошо, я чувствую их шевеление», «с Тимом тоже все в порядке, недавно звонил, сказал, что они уже выходят из аэропорта и он скоро будет дома», «нужно выгулять Лорда, вот сейчас допью кофе, а то замучило низкое давление, только так и спасаюсь»… Вот на этой мысли, мой задурманенный мозг спотыкается. Лорд… прогулка…
Пёс, как всегда побежал вперёд, ему сейчас со мною не интересно гулять. Я стала неповоротливой, медленной и круглой как колобок. Пузо просто необъятное, ноги то и дело набрякают, а грудь грозится перейти с разряда привычной троечки в полноценную пятёрочку, учтите мой рост, вот вам и сказочный герой - колобок.
Я медленно плетусь по парковой дорожке, где-то даже шаркаю ногами, так как то тут, то там встречаются островки льда. Дворники, видимо, ещё не успели почистить, вчера была слякоть, а ночью ударил мороз, вот вам и печальный результат. Понимаю, что мне следует быть предельно осторожной и осмотрительной, не дай Бог ещё распластаться посреди парковой дорожки.
Мысленно продолжаю вести беседу сама с собою и с детками. С таким пузом, как у тебя Сашка, если упадёшь, то обратно быстрее докатишься домой, чем встанешь на ноги. Эх, деточки мои (рассеяно поглаживаю живот), вы с самой утробы в папочку нашего пошли, растёте как на дрожжах.
Мне все в женской консультации на пятом месяце седьмой приписывали. Вот даже позавчера, на последнем плановом осмотре, наш врач маму ругала, что раскормила я вас. Предупредила, что если так дальше дело пойдёт, то ни о каких природных родах речи не идёт, только кесарево сечение.
Хотя, маме почему-то кажется, что наш врач просто перестраховывается. Видимо боится, что ваш папа порвёт всех на части, если ему на родах покажется, что мамочке слишком больно. Господи, зачем же тогда Тиму напомнили, что есть такая практика как «совместные роды»? Естественно он только «за», а я склоняюсь к мнению, что с его гиперопекой, он там будет только мешать.
В следующий миг из раздумий неожиданно вырывает надрывный лай Лорда, который почему-то несётся прямо на меня, в глазах у животного смесь из тревоги и злости. Я ничего не успеваю сообразить, как-то сориентироваться, почему пёс так резко стал агрессивным, миг, и чувствую, как к лицу прикладывают плотную ткань, в нос ударяет сладкий приторный запах, а дальше темнота.
Знаете, прийти в себя с осознанием того, что тебя похитили это сравнимо из ударом с ноги под дых, в том плане, что точно так же вышибает дух и сбивает с ног.
Сказать, что мне сейчас страшно, это всё равно, что ничего не сказать. Меня сейчас переполняет дикий ужас. Я даже не могу уговорить себя открыть глаза, глупо надеясь, что это всего лишь дурной сон. На слух так же надежды нет, его блокирует оглушительный стук бешено стучащего сердца. А тело… тело, просто оцепенело.
Я не религиозный человек, но сейчас всё, что приходит мне на ум, это молиться, жарко молиться, от самой глубины души и со всевозможной верой, на которую только способно человеческое существо. Я не знаю молитв, кроме «Отче наш», не знаю правильно ли это, обращаться к всевышнему, своими словами… но в данный момент я молюсь именно так, словами беременной женщины, будущей матери, и любящей жены. Молю не за себя, а за детей и мужа. Мне не важно, что будет со мною, главное чтобы с ними всё было хорошо.