И мне страшно - да, страшно, потому что я понятия не имею, что с этим делать. А потом поцелуй, от которого не то что тело, душа горела, плавилась и все равно тянулась к этому жару, чтобы либо окончательно сгореть, либо переродиться и воспарить на новых крыльях…
И все это на глазах у толпы!!!
Да и ладно бы - в клубе целующихся парочек вагон и маленькая тележка, никто на них внимания особого не обращает. Но не в случае с Тимофеем Кожевниковым, которого знают все!!!
Мужская половина населения - благодаря футболу и его фантастической игре на воротах, а женская - благодаря статьям в гламурных журналах и желтых газетах, где обсуждается его личная жизнь. Ибо нам, женщинам, не так футбол интересен, как голубоглазый брюнет- красавчик и его статус в отношениях.
И вот сейчас я, судя по всему, буду той самой очередной пассией, которую женская половина населения будет обсуждать в офисах, дома на кухне, в маршрутках, в салонах красоты, да и так просто от скуки. А ещё оценивать, что там у меня не так, или на что он тут внимание вообще обратил, ведь не на что, правда же!? Те, что были до нее, и то лучше, они-то тоже знаменитостями были. А эта кто вообще? Откуда взялась, как смогла? Хотя, что она смогла? Наиграется наш «парень с крыльями», да и бросит эту выскочку!
Вы думаете, что меня всерьез пугают подобные разговоры? Нет, я понимаю, что если решусь на отношения с Тимофеем, то подобного не избежать - это часть его жизни. Меня больше волнует, что то, что предназначено только для двоих или максимум для родных и близких, будет обсуждать вся страна. Тимофей, возможно, привык уже к такому вниманию, а вот я - нет. Да и вряд ли смогу когда-нибудь. Я боюсь, что не справлюсь, подведу его, или больше того – опозорю.
- Так, Саша, вернись ко мне, пожалуйста! Давай, родная, нам нужно поговорить, а ты там дебаты со своими тараканами в голове устроила, подключайте меня! Хочу иметь право голоса перед тем, как будет вынесен окончательный вердикт.
- Тим, ты в курсе, что ты просто невозможен… Вот как мне сейчас с тобой серьезно разговаривать?
- Просто, Саш, очень просто. Что тебя так тревожит, маленькая? Чего ты боишься? Тебя пугает мое прошлое? Во мне сомневаешься, да?
- Тим… В тебе, в себе, в разумности всей этой затеи… Я во всем сомневаюсь. Меня пугает толпа… Даже не так - меня пугает то, что я не справлюсь, что сделаю что-нибудь не так, и в конце концов просто опозорю тебя и себя… Мне страшно даже пробовать, потому что потом будет больно.
Просто?! Нет, мне очень сложно дается это признание, потому что сейчас перед ним я обнажаю свои мысли и чувства, а это очень больно. Кто хоть раз так делал, тот меня поймет: даже быть физически обнаженным перед другим человеком куда проще - там ты горишь секунду от стыда, а потом можешь прикрыться, а когда оголяешься духовно, тут уж пути назад нет… Ты предстаешь в глазах собеседника такой, как есть, со всеми твоими страхами, сомнениями и переживаниями!
- Саш, скажи мне, когда мы с тобой танцевали, тебя волновала толпа вокруг? Ты помнила о том, что там полный клуб народа, обращала на них внимание? В тот момент тебе было важно, кто и что там себе думает?! – Тим не повышал голоса, нет. Но он задавал эти вопросы с таким нажимом, что у меня по позвоночнику прополз холодок.
- Н-нет, н-но потом…
- Не важно, что потом! В тот момент, о чем ты думала в тот самый момент? Потому что лично мне было абсолютно наплевать, кто там есть и что они думают, я жил тобой, дышал тобой, я ловил кайф от мурашек на ТВОЕЙ коже! – после этого признания я вскинула на него осторожный взгляд. А он взял мое лицо в теплые, чуть шершавые ладони и продолжил, глядя в глаза:
- О, да, я их почувствовал! – он сейчас жадно смотрит на мои губы, и подушечкой большого пальца проводит по нижней, снова пробуждая толпу тех самых мурашек. Улыбается, потому что снова замечает их.
- И поверь, я в жизни так не кайфовал, как в тот момент, потому что видел, как ты реагируешь на МЕНЯ! Девочка моя, да я за всю свою гребаную жизнь никогда так не чувствовал женщину, как тебя! Мне по большому счету всегда было плевать, что ощущали они, а с тобой … понимаешь, с тобой постоянно как по раскаленному углю босыми ногами, – он говорит, а в синих глазах не горит, а пылает огонь, готовый сжечь все на своем пути.