К выполнению обещания Тимофей приступает тут же. Снимает с меня порванную рубашку, попутно целуя каждый открывшийся участок кожи. Плечи, руки, грудь, ммм… Груди уделяет особое внимание; опустившись на колени, мучительно медленно снимает белый кружевной бюстгалтер, целует и прикусывает ее, заставляя меня прогибаться в неистовом желании продлить ласку, спускается к впалому животу, языком пробирается во впадинку пупка. Теплые, слегка шершавые руки обхватывают поясницу, очерчивают линию над брюками.
- Господи, какая же ты у меня тоненькая, хрупкая, нежная, медовая девочка… Мне иногда кажется, что я могу тебя нечаянно сломать, – поднимает ко мне вконец потемневший взгляд голодного мужчины. В ответ я подрагивающими пальчиками зарываюсь в густые непокорные волосы.
- А вот они сейчас лишние, – Тим расстегивает молнию брюк, пробирается руками к попе, легонько сжимает, оглаживает бедра, проводит подушечками пальцев по впадинкам под коленями… - Эти ножки, ммм, я мечтаю увидеть их в чулках! – между словами чувствую череду поцелуев возле белого кружева трусиков.
Ноги дрожат так, что сил стоять нет, и видимо Тимофей это чувствует, поднимается с колен, подхватывает меня на руки и переносит на кровать.
Шелк холодной простыни, а на контрасте - нежные ласки горячих рук, поцелуев, заставляют забыться, раствориться, потерять счет времени, пропустить момент полного обнажения, моего и его… Вздрогнуть от откровенной ласки пальцев, на краткий миг предприняв попытку закрыться, но мне этого не позволяют, нежно и настойчиво соблазняя и распаляя горячее желание, безошибочно находя самые чувствительные местечки, прикосновения к которым заставляют звенеть все внутри, прогибаться, безмолвно просить еще, порождают огонь, что сосредотачивается внизу живота…
Этого становится мало, хочется большего, много большего, глубокого и откровенного, колени подгибаются сами, пятки скользят по простыни, а пальцы ног поджимаются от внутреннего накала. Руки блуждают по мужскому телу, гладя, а чаще сильно сжимая от особенно горячей волны возбуждения…
- Родная… какая же ты горячая, чувственная, настоящая… да, моя девочка, там я тоже хочу почувствовать твои ручки, вот так… Саш, я сойду с ума, если сейчас не войду в тебя.
Что-то ответить ему у меня просто нет сил, я так же как и он хочу этого, поэтому сильнее притягиваю его к себе и прогибаюсь, давая понять, что готова к этому… Тим понимает без слов, просит открыть глаза… Господи, зачем ему это?
Но я не спорю, открываю, и натыкаюсь на такой горящий любовью и восхищением взгляд, что пропускаю момент полного проникновения, лишь чувствую, как с уголка глаз слетает слеза, медленно скатываясь к виску, а с губ слетает вскрик от острой вспышки боли…
- Саша, девочка моя, только сажи, и я остановлюсь, умру, но остановлюсь. Не плачь… - он действительно сразу замер, я вижу, что для него это пытка.
Глупый, я не хочу, чтобы ты останавливался. Та боль, которую я пока ещё испытываю, небольшая плата за то удовольствие, что я ощущала… Тихим и хриплым голосом шепчу:
- Нет, не надо останавливаться… Я хочу для тебя, хочу с тобой…
- Хорошая моя, родная, я понял… Люблю тебя… - шепчет в ответ и поцелуями стирает непрошенные слезы, и мучительно для себя и бережно по отношению ко мне продолжает начатое.
Боль отступает медленно и лениво, но в какой-то момент начинаю понимать, что я уже не терплю, а отвечаю на его движения, подаюсь навстречу… Это позволяет моему мужчине чуть отпустить контроль и расслабиться, дать почувствовать мне всю полноту его желания. И мне хорошо от нее, чувствую, как где-то внутри снова закручивается горячая спираль удовольствия, сжимается все туже, в кратких спазмах унося сознание.
На фоне сладкого тумана слышу просьбу-приказ открыть глаза, открываю… Не знаю, что в них видит Тимофей, но следующие его слова заставляют меня полностью отпустить напряжение и рассмеяться.
- Боже, я же знаю, что за все в мире нужно платить… За такое, черт возьми, жизнью придется расплачиваться… - скатившись на бок, обхватив руками и поцеловав меня в мокрый висок, продолжил. - Зарождающейся жизнью, Зимина! Я не успел… по моему, впервые в жизни не успел.
- Хорошая шутка, Кожевников! – все еще улыбаясь своим мыслям, ответила я, но следующие слова любимого вмиг вырвали меня из неги.