Мой подбородок опускается, когда я смотрю на нее, лежащую рядом со мной на одной подушке.
Она выглядит в миллион раз лучше, чем, когда я видел ее в ее палате, как бы давно это ни было. Ее макияж был смыт, оставив ее прекрасную кожу чистой, ее волосы были уложены, и она больше не носит свой костюм.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, продолжая осматривать ее на предмет травм, несмотря на то, что мне сказали, что у нее их нет.
— Я? Не я была тем, кого, черт возьми, подстрелили, Себ. Какого хрена? — В ее тоне слышится нотка гнева, и это меня немного пугает.
— Я… я не имел в виду—
— Черт. Мне очень жаль.
Наклоняясь вперед, ее теплая рука обхватывает мой подбородок, а ее лоб прижимается к моему.
— Ты хоть представляешь, насколько это было чертовски страшно?
Воспоминание о том, как ее зарезали, поражает меня. — Да, вообще-то. Я знаю.
Слезы наполняют ее глаза, когда она смотрит на меня. — Я думала, вы оба мертвы, — шепчет она, эмоции ломают ее голос.
— Для этого потребуется больше, чем—
— Нет, — умоляет она. — Пожалуйста. Никаких шуток.
Я киваю, беспомощный, но готовый сделать все, что она попросит.
— Ты не видела Тоби?
Она качает головой. — Пока нет, но ребята с ним. Я заставила их оставить нас в покое.
— Хм, — напеваю я, потираясь своим носом о ее. — Мне нравится ход твоих мыслей”.
— Себастьян, ты в больнице.
— У парня все еще есть потребности, детка.
— Ты невыносим.
— И ты невероятно сексуальна. Я ничего не могу с собой поделать, если у меня встает каждый раз, когда я смотрю на тебя.
При моих словах она опускает взгляд. — О Боже мой. Не показывай этого Дженис, она может начать думать, что ты смягчаешься по отношению к ней.
— Он определенно размякнет, если она подойдет к нему хоть близко, не беспокойся об этом.
— Господи, — бормочет она, на ее губах играет улыбка.
Обнимая меня, она прижимается ко мне всем телом, и мы просто лежим в тишине, радуясь, что сегодняшний вечер прошел не так плохо, как мог бы.
Дыхание Стеллы выравнивается, и я начинаю думать, что она погрузилась в сон. Но как только я закрываю глаза, чтобы сделать то же самое, мое имя плывет в воздухе.
— Да, детка? — Шепчу я в ответ, лаская ее руку большим пальцем.
Она сдвигается так, что снова смотрит на меня снизу-вверх.
— Я люблю тебя.
Мой подбородок опускается, и весь воздух вылетает из моих легких, когда я недоверчиво смотрю на нее сверху вниз.
Я знаю, она это чувствует. Я вижу это в ней, когда она смотрит на меня. Я видел это по тому, как она хотела отреагировать на меня, когда я сказал ей о своих чувствах.
Но слышать слова?
Блядь.
Это заставляет меня ценить то, что она воздержалась от того, чтобы сказать это в качестве реакции на то, что я делаю это, потому что знаю, как сильно она это имеет в виду… Черт, это заставляет мое сердце разбиваться вдребезги всеми лучшими способами.
— Стелла, я— Ее пальцы прижимаются к моим губам.
— Отдыхай.
Не в силах делать ничего, кроме того, что она говорит, я снова закрываю глаза, утыкаюсь носом в ее макушку и вдыхаю ее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Стелла
— Привет, — шепчу я, когда Тео и Алекс проскальзывают в комнату Себа и находят меня свернувшейся калачиком рядом с ним на кровати. Ни один из них не выглядит слишком шокированным этим шагом.
— Он очнулся, — шепчут они в ответ, следуя моему приказу сообщить мне, когда Тоби придет в себя.
Прошло чуть меньше двадцати четырех часов с тех пор, как их обоих доставили.
Тоби отвезли прямо на операцию, а Себа отправили накладывать швы.
Мы все оказались в той же палате, где я была после того, как меня ударили ножом. Отделение, которое я с тех пор обнаружила, полностью финансируется семьей Чирилло.
Я не знаю, почему я не поняла этого раньше. Уровень заботы, который я получила во время моего первого пребывания, был невероятным, так что это действительно имеет смысл.
У них обоих теперь есть отдельные комнаты для восстановления, и, несмотря на то, что Себ хотел выписаться, как только смог, нам всем удалось убедить его остаться еще на одну ночь после того, как он разорвал швы во время своего небольшого квеста, чтобы увидеть меня, пока я была без сознания вчера утром.
Так осторожно, как только могу, я пытаюсь подняться со стороны Себа.
Мое тело болит, но я не помню почему.
Единственное, что я могу вспомнить, — это бегство от темной фигуры в капюшоне, нахождение Себа и Тоби на земле, а затем пробуждение в больнице, чтобы найти моего отца, Кэлвина и Энджи рядом со мной.
Папино лицо было приятным зрелищем, пока я не заметила порезы и синяки, которые покрывали его.
Он отказался все мне объяснять, пока я лежала, но с костюмом зомби и затяжной краской на лице не нужно быть гением, чтобы понять, что он был на вечеринке, работая охранником, и я предполагаю, что он был одним из парней, которые отправились на поиски стрелка.
— Куда ты идешь? — Глубокий, сонный голос грохочет позади меня, когда рука хватает меня за талию.
— Я собираюсь повидаться с Тоби. Не волнуйся, я не убегаю.
— Я должен чертовски надеяться, что нет, — стонет он.
— Я не оставлю тебя одного. У тебя есть товарищи по играм.
Целуя его пухлые губы, я вырываюсь из его объятий и встаю.
К счастью, мои ноги — черт возьми, все мое тело — похоже, теперь готово к сотрудничеству.
Я понятия не имею, как мне удалось то, что я сделала с количеством GHB в моем организме, но можно с уверенностью сказать, что потребовалось немало времени, чтобы затяжные эффекты исчезли.
— Ты в порядке? — Спрашивает Тео, выглядя немного обеспокоенным, когда я отпускаю кровать.
— Да. — Я делаю пару шагов к двери, но останавливаюсь, когда оказываюсь рядом с ним. Я обнимаю его за плечи, поднимаюсь на цыпочки и крепко держу его в течение нескольких секунд.
— Спасибо тебе, — выдыхаю я ему на ухо.
— В любое время, принцесса.
Целуя его в щеку, я отпускаю его, прежде чем собственнический мудак в постели начнет жаловаться.
Бросив взгляд на Алекса, я ухмыляюсь, когда нахожу понимающую улыбку, играющую на его губах.
— Я ухожу. Дерите его за это столько, сколько захотите. Я почти уверена, что раньше видела медсестру с какой-то смазкой.
Я выскальзываю из комнаты, прежде чем кто-либо из них может ответить. Несмотря ни на что, у меня самая широкая улыбка на лице, когда я иду по коридору в комнату Тоби.
Сейчас все может быть дерьмом, но парни, которых я когда-то ненавидела, делают все это немного лучше. Тот факт, что у нас все еще может быть какая-то нормальность, делает все немного проще.
В ту секунду, когда я открываю дверь и оглядываюсь, глаза Тоби встречаются с моими, и улыбка изгибает его губы.
— Привет, сестренка. Как дела?
Я понятия не имею, откуда это взялось. Я чувствовала себя хорошо, сильной, но в ту секунду, когда он говорит, открываются шлюзы, и я начинаю рыдать, как ребенок.
Сквозь слезы Тоби смотрит на меня с совершенно беспомощным выражением лица.
— Мне жаль. Я не знаю, что произошло, — признаюсь я, подходя к его кровати и беря его протянутую руку.
— Эй, все в порядке, — шепчет он. — Со мной все будет в порядке.
Поднимая руку, его пальцы смахивают слезы с моей щеки, когда я шмыгаю носом.
Я думала, что Себ сломал меня, но, очевидно, нет.
— Я думала, ты мертв, — говорю я, повторяя те же слова, которые я сказала Себу, когда он впервые посмотрел на меня.
Он даже не пытается остроумно ответить, чувствуя, что я не могу справиться с шутками прямо сейчас.