— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, когда он отпускает меня.
— Лучше, чем следовало бы, я уверен. Ты готовишь кофе? — спрашивает он, подмигивая.
— Конечно, иди присядь.
— Да, мне нужно рассказать моему мальчику все о моей горячей, как грех, девушке-автогонщице.
— Он уже знает, — бормочет Тео. — Я отслеживал ее гребаную скорость.
— Ты хочешь сказать нам, что отказался бы от этого маленького дрэг-рейса?”
Глаза Тео находят мои, и Себ с любопытством переводит взгляд с нас на него.
— Ч-что? Что я пропустил?
Мои губы приоткрываются, чтобы объяснить, но Тео опережает меня.
— Стелла думает, что это был Жнец.
— В-верно. И почему это проблема?
Себ и Тео все еще обсуждают теории, когда некоторое время спустя раздается звонок в дверь.
— Я открою, — говорю я, закатывая глаза, когда ни один из них не делает попытки встать.
Я нажимаю пальцем на кнопку рядом с экраном, которая показывает мне, кто это. — Это мой папа, — говорю я ребятам, прежде чем впустить его.
— Стелла, — говорит он, его брови озабоченно хмурятся, когда он видит заживающие порезы на моих голых ногах.
— Я в порядке, папа. Всего несколько царапин.
Его бровь приподнимается при моей попытке скрыть, насколько серьезным мог бы закончиться вечер пятницы.
Мы разговаривали по телефону с той ночи, но он точно не мог броситься мне на помощь, поскольку вскоре после этого его отправили на другой конец страны.
Кажется, в наши дни — это модная тема.
— Когда ты вернулся? — спрашиваю я, открывая дверь шире и пропуская его внутрь.
— Вчера поздно вечером.
Поднимаясь вслед за ним по лестнице, я не могу не чувствовать огромную пропасть между нами, которой раньше никогда не было. Всю свою жизнь я была его маленькой девочкой, но с тех пор, как я здесь, все изменилось.
Я не чувствую, что изменилась, но, возможно, он сказал бы по-другому.
На самом деле всего за несколько коротких недель я с головой окунулась в отношения с Себом и переехала к нему.
Вероятно, все это не произошло бы так быстро, если бы моя жизнь постоянно не была на кону. Возможно, у нас двоих все началось бы немного более нормально и в более медленном темпе.
Я даже представить себе не могу, каково это было бы сейчас — ходить на свидания, в кино, знакомиться друг с другом, а потом тайком затаскивать его в свою спальню, как другие подростки.
Я смеюсь про себя, когда мы выходим в гостиную, где я оставила парней.
— Гален, — небрежно приветствует Себ, в то время как Тео просто кивает, хватает свои вещи и быстро выходит, чтобы дать нам немного уединения.
— Вы двое не выглядите готовыми, — говорит папа, переводя взгляд с нас на него.
— Готовы к… О, черт, — выдыхаю я, слова Тоби возвращаются ко мне. — Сегодня?
— Да, если ты не против, — нерешительно говорит папа, внимательно изучая меня.
Мой желудок взрывается от волнения, но я сохраняю нейтральное выражение лица, не желая показывать никому, даже собственному отцу, насколько я напугана встречей с женщиной, которую всю свою жизнь считала мертвой.
— Да. Просто сначала мне действительно нужно принять душ. — Я смотрю на себя сверху вниз. Вчера утром я умылась, но мне все еще противно после пожара, а затем событий прошлой ночи.
К черту пластыри, усеивающие мое тело, мне нужен душ.
— Ты можешь дать мне тридцать минут? — спрашиваю я папу, прежде чем посмотреть на Себа.
— Да. Джонаса нет весь день. Пенни ждет, когда я скажу ей, что мы уже в пути.
Я сжимаю кулаки, чтобы они перестали заметно дрожать.
— Ладно, отлично. Вы двое…
— У нас все будет хорошо, — уверяет меня папа, выдерживая пристальный взгляд Себа. — Крикни мне, когда закончишь.
Я киваю и делаю шаг в сторону от них. Моя потребность потребовать, чтобы Себ пошел со мной, почти невыносима, но я думаю, что после всего, что произошло за последние несколько недель, это может просто подтолкнуть моего отца к краю.
Проходит почти час, когда я готова и иду по короткому коридору в сторону кухни, где, как я предполагаю, ждет мой папа.
— Стелла, ты прекрасно выглядишь, — выдыхает он, обнимая меня.
Я понятия не имела, что, черт возьми, надеть на это. Я настолько вышла из своей зоны комфорта, что это даже не смешно. Дайте мне пистолет и прикажите в кого-нибудь выстрелить, и я бы и глазом не моргнула. Но встретиться с женщиной, которая родила меня? Да, я в гребаном беспорядке.
Я опускаю взгляд на свое простое черное платье и провожу руками по ткани.
Я объединила его с кожаной курткой и парой байкерских ботинок, которыми гордилась бы Эмми. Мои серебристые волосы спадают прямо на плечи, как занавес, хотя я отказываюсь прятаться за ними, а мой макияж темный. Я чувствую себя хорошо. Как я сама. Как крутая принцесса мафии, какой я и являюсь, я думаю.
Себ расхаживает по гостиной, разговаривая по мобильному, когда я вхожу, но ему требуется всего несколько секунд, чтобы заметить меня, и когда он замечает, его слова запинаются, а взгляд, который он бросает на меня, — это чистый секс.
— Я… Я… э-э… я перезвоню тебе, Софи, подожди. — Он тычет пальцем в экран, несмотря на то, что София все еще разговаривает на другом конце. — Ты выглядишь потрясающе, — говорит он, подходя ко мне и заставляя меня крутиться перед ним, папа наблюдает за нами, нахмурившись.
Когда я снова поворачиваюсь к нему лицом, его глаза темны, и огонь в них заставляет желание разгораться у меня в животе.
— Я ненавижу это делать, но Софи и Зои нуждаются во мне. Ты не против пойти со своим отцом?
— Конечно, но если я тебе понадоблюсь, тогда—
— Нет, — говорит он твердо, но тихо, чтобы папе не пришлось подслушивать. — Тебе нужно пойти и познакомиться со своей мамой.
Чувство вины переполняет меня. Пока я здесь, возможно — надеюсь — начинаю отношения со своей матерью, он только что попрощался со своей. У нас даже не было возможности поговорить о том, что произошло вчера.
— Ты уверен? Я могу—
— Я просто встречаюсь с Софи и Зои дома, чтобы обсудить кое-какие вещи. Ты должна сделать это со своим отцом и Тоби.
— Но—
— Нет. — Он прерывает меня, проводя большим пальцем по моей щеке. — Ты должна это сделать. — Он явно чувствует, что мне нужно больше, потому что быстро добавляет: — Мы поговорим позже, обещаю.
— Хорошо, — выдыхаю я, не совсем довольная тем, что отпускаю его, но зная, что он прав. Ему нужно разбираться со своими семейными делами так же, как и мне.
— Я люблю тебя, Чертовка.
— Я тоже тебя люблю.
Себ хватает свой бумажник и ключи со стола и исчезает, прежде чем у меня появляется шанс передумать и перезвонить ему.
— Готова? — спрашивает папа, поднимаясь со стула, на котором он отдыхал.
— Э-э…
— Я знаю, это странно. И я знаю, что это все моя вина. Мы просто почувствовали, что… — Он испускает тяжелый вздох. — Как только мы поняли, что о том, чтобы они пришли к нам, не может быть и речи, мы просто подумали, что тебе будет легче иметь с этим дело. Мы —
— Папа, — оборвала я его, — все это в прошлом. Мне это может не понравиться или я могу с этим согласиться. Но дело сделано. Вы оба приняли свои решения, и сейчас мы ничего не можем с этим поделать.
Он пристально смотрит на меня и качает головой. — Ты так похожа на нее, — говорит он, и на его губах играет грустная улыбка.
— Я похожа на нее?
Он кивает.
— Как ты смотрел на меня каждый день, если—
— Потому что ты — та маленькая частичка ее, которую я должен забрать с собой. Часть нас. Лучшая часть.