Глава 13
Брюки пчеловода
Русская природа являет образ высокой гармоничности, символизирующейся в ясную, радостную грусть. Ощущение воздушной легкости и просветленности неизменно сопутствует русскому пейзажу в самых четких его проявлениях, вроде зимнего морозного и солнечного дня, теплого июньского вечера, когда медвяная роса окропляет волны цветущих хлебов, или прозрачного осеннего, одетого в багрец и парчу утра.
Медвяную росу легко узнать, — ответил внук. — Дедушка говорил, что она золотится на листьях, как веселый глазок. Сладкая на вкус, а после нее на ржи черные рожки — спорынья заводится, и зернята посыхают.
Конечно, почему бы и не воспевать спорынью, она действительно гармонична русской природе и культуре, неотъемлемая ее часть, как у Городецкого: «Где желтая рожь спорыньей поросла, / Пригнулась, дымится избенка седая…» (Колдунок, 1907). Однако Городецкий-то пишет об избушке колдуна, поэтому и спорынья. Но не таков критик и драматург Амфитеатров-Кадашев, он искренне наслаждается видением «окропляющего волны цветущих хлебов» яда, от которого заболеет и подохнет скот, если забредет на поле, а то и сами крестьяне умрут после страды. И крестьяне-то это понимают, боятся Ивановой росы или росы св. Ферапонта, называют «худой росой», поговорки придумывают: «Медовая роса сладко стелется да больно выедает», «Выпала медовая роса — моровая на скотину пошла». Детей бегать на поле в такие дни не пускают, чтобы дети этой росой не лакомились. Скотину выгоняют на пастбище, только когда роса спадет. Молятся св. Ферапонту, чтобы эти медвяные росы отвести. В такое время на поле только заезжий городской чудак-литератор выйдет, вдохнет полной грудью свежий ветерок с неприятным запахом медвяной росы (запах предназначен для приманки мух) и начнет рассуждать об «образах высокой гармоничности». Страшно далеки были от народа эти кабинетные патриоты русской природы, страшно.
Другое дело — Горький (к слову, друг отца процитированного Амфитеатрова, тот даже спонсировал каприйскую школу) — как можно видеть из эпиграфа, разбирался писатель в спорынье хорошо и знал циклы ее развития (учитывая его «философский» опыт, это и не удивительно). Но в то же время те, кто был обязан по роду своей работы четко понимать вред медвяной росы, знали о ней не больше Амфитеатрова-младшего.
Павел Семенович Щербина был известным деятелем пчеловодства, автором многочисленных книг и руководств по разведению пчел. Уже первая работа Щербины (1940), переведенная на многие языки народов СССР, выдержала 10 изданий тиражом более полутора миллионов и стала настольной книгой советских пчеловодов. В один прекрасный день Павел Семенович решил прогуляться по ржаному полю, и все было бы хорошо, но вдруг у пчеловода стали сильно пачкаться брюки. Это Щербине явно не понравилось, и он не забыл упомянуть данный неприятный факт в очередном издании своей популярной книги по пчеловодству:
В частности, обильную медвяную росу выделяет рожь после колошения. В это время нельзя пройти по ржаному полю, не испачкавшись росой. При отсутствии взятка с цветков растений пчелы собирают падь и медвяную росу, приносят в улей и перерабатывают в так называемый падевый мед[216].
Как видно отсюда, знания об истоках появления медвяной росы на злаковых остались у пчеловода на уровне расхожих теорий начала XIX века, согласно которым в появлении росы св. Ферапонта виноваты либо тли, либо само растение (далее Щербина упоминает «выпотевание клеточного сока растений»). О спорынье пчеловод ничего не говорит, падевый и «спорыньевый» мед для него одно и то же. Это выглядит довольно серьезным непрофессионализмом, что, впрочем, во времена лысенковщины особого удивления не вызывает (медвяную росу с падью путают и сегодня). Однако о причине появления медвяной росы на злаках знали в России уже к середине XIX века. Еще не понимая, что так размножается грибок, и объясняя появления медвяной росы «раздражением медовников», тем не менее связывали ее именно со спорыньей: «Колоски, въ которыхъ вырастаетъ спорынья, бываютъ покрыты мелкими каплями липкой жидкости бураго цвѣта, выдѣляющейся изъ медовниковъ въ бóльшемъ количествѣ, нежели обыкновенно»[217]. А учитывая описанное в 20-х годах XX века вредное влияние медвяной росы спорыньи на пчел, пчеловод это знать был обязан (пчелы от нее гибнут, мед отличается составом)[218]. Да и сами пчеловоды уже давно в курсе: «Кроме того, пчелы собирают довольно часто сладкий сок, выделяемый цветами ржи и других злаков, пораженных спорыньей. Капли сладкой жидкости выступают из цветочных чешуек ржи, по Ячевскому, в тот период, когда завязь цветка уже заменена грибницей спорыньи»[219].
217
Журналъ Министерства народнаго просвѣщения, Томъ 78. Тип. Императорской Академіи наук, 1858. С. 91.
218
Каблуков, И. А. О меде, воске пчелином клее и их подмесях. Гос. изд-во 1927. С. 22, также см. Талиев. Научные основы учения о медоносах. Гос. изд-во, 1927. С. 96.