- Чисто. Ладно, сделаю вид, что я вам поверил.
Я спокойно зашнуровала платье и села обратно на свое место, а лекарь странно улыбался каким-то своим мыслям.
- Не благородные, уже хорошо, а то эти чуть что, так сразу визжать, а это сильно напрягает. Так что именно тебе надо?
- Как вы проводите диагностику, как понимаете, что именно в человеке неправильно?
- Ты ведь сама врачеватель? Не отнекивайся, я вижу, - вдруг произнес Алексис, - пойдем на второй этаж, пока твоя подружка тут чаек попьет. Я хочу тебе кое-что показать.
Ядвига спокойно отреагировала на то, что он уводит меня из ее поля зрения на второй этаж, только шепнула, чтобы если что, то не стеснялась кричать.
Второй этаж был поделен на три комнаты, разделенные небольшим, узким коридором. Мужчина, подав мне на последних ступеньках руку, одним мощным рывком втащил меня наверх и ткнул пальцами в направлении самой крайней комнаты. Помня о правилах безопасности, которые никто не отменял, я не торопилась заглядывать внутрь.
Понимая, что от меня толку мало, Алексис сам распахнул дверь и вошел первым, а за ним уже посеменила и я, с любопытством оглядываясь вокруг.
Стены, как и на первом этаже, были перекрыты многочисленными полами, на которых стояли банки с разноцветными жидкостями, куски материи, чем-то напоминавшие грязную вату и всюду зажжённые, чуть вытянутые по форме керосиновые лампы. Посередине комнаты стояли два старых стула с высокими спинками и деревянными пошарпанными сидениями, направленные прямо друг напротив друга. Вокруг одного из них в форме идеального круга была просыпана крупнокристаллическая соль. Рядом, чуть поодаль, небольшой кованный сундук, в такой едва пометиться даже пара сапог.
- И что ты хотел мне показать? – подозрительно уточнила я, всматриваясь в несколько мрачноватую комнату.
Здесь вроде не было ничего страшного, но что-то сильно угнетало и мне не хотелось оставаться здесь дольше одной минуты. Алексис на мой вопрос не ответил, пробормотав себе под нос нечто вроде:
- Я всегда знал, что однажды кто-то, наконец, придет и освободит меня от него. Как только я тебя увидел, сразу понял, что ты именно та, кого я ждал.
- Я тебя не понимаю.
Лекарь наклонился к полу, и легко подняв сундук на руки, вплотную подошел ко мне.
- Я думал, ты знаешь мое полное имя, - несколько оторопело пробормотал лекарь, а я разозлилась:
- Интересно, откуда бы? Мы полгорода обошли, никто не знает даже откуда ты родом, не то, что фамилию или хотя в каких местах работал. Только глупые слухи, про какую-то королевскую семью, которую ты не стал лечить, и кто-то из них в итоге погиб. В академии даже про это ничего не знают, только что ты талантлив и у тебя есть свой метод диагностики.
- Наверное, я немного переборщил с конспирацией, - протянул Алексис, вручая мне свою ношу.
Сундук оказался очень легким, как будто он был абсолютно пустым, но вот заглядывать внутрь я не торопилась. Что-то нет у меня доверия к этому странному мужчине, мало ли что он туда запрятал.
- Меня зовут Алексис Джейкобс Графт. Уверен, ты слышала эту фамилию.
Такое уверенное утверждение ввело меня в короткий ступор, а потом я, наконец, сообразила, о чем он говорил. Конечно же, я слышала о его семье и не только слышала, но и активно искала любую информацию! Графт, это один из создателей Сангреаля, чудесной исцеляющей чаши, которая недавно была похищена из храма Ордена. След его потомков затерялся практически сразу, как только он ушел из жизни, правда причина смерти так и не была выявлена.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
- Вот уже не думала, что обладателя Злой крови, - я восторженно уставилась на собрата по несчастью, но он почему-то скривился:
- Да нет, носитель крови химеры были только потомки Шимаре. А наших предков просто объединяло заклинание, которое, тем не менее, смогло только привязать к нашим родам саму чашу, но силы, чтобы управлять ею, нам в наследство так и не досталось. В отличие от тебя, ты ведь его праправнучка?
- Я слышала о том, что только благодаря ритуалам, над которыми всю жизнь работал Лукос Шимаре, у чаши есть хозяин, с которой она может работать в полную силу.
- Ты очень похожа на Лукоса, я помню все портреты твоей семьи, у вас просто одно лицо. Только потому, что я узнал тебя, так просто впустил вас в дом и разговариваю сейчас. Проверка на знаки Инквизиции была чистой формальностью, мне интересна была твоя реакция.
Меньше всего мне хотелось, чтобы меня сравнивали с этим чудовищем, сломавшим жизнь не только супругу своей дочери, но и самой Беренике, а также всем ее последующим потомкам.
- Это все очень интересно, - грубо прервала я его словесный поток, - но как ты оказался здесь и почему прячешься?
- А ты ничего не знаешь? – Алексис не выглядел удивленным, скорее озадаченным.
Мои догадки были слишком не однозначны, чтобы говорить о них вслух, поэтому я только отрицательно покачала головой:
- Не знаю что?
- Двадцать с чем-то лет назад пропала правнучка Лукоса, уже беременная тобой, больше никаких наследников у него не осталось. После ритуалов у женщин был сильно ослаблен организм, и они умирали после родов через несколько лет. Только твоя мать смогла как-то избежать этой участи и жива до сих пор, ну, насколько мне известно.
Я, что есть силы, сцепила челюсти: зная о последствиях подобных экспериментов, Лукос продолжал их проводить, при чем, на собственных внуках! Как такое чудовище могли принимать во дворе и считать великим ученым и магом, продолжая восхвалять? До сих пор во многих книгах есть упоминание о нем, будто нет более достойных людей, о которых следуют помнить, чем он.
- Исчезновение моей матери произвело на тебя такое неизгладимое впечатление, что ты решил податься в бега?
- Не вижу повода для сарказма, - вдруг обиделся Алексис, - после этого началось страшное время, где-то через год начали пропадать родственники создателей Сангреаля. Кто-то исчезал бесследно, что их до сих пор не могут найти, а кого-то находили убитым в собственном доме. Как ты думаешь, у меня есть повод бояться, тем более что последнего, кого убили, был моим хорошим другом, с которым я постоянно поддерживал связь?
Алекс отвернулся от меня, пытаясь взять себя в руки и продолжил:
- Две недели назад мне написала жена Картера Фадома и сказала, что его убили, а перед этим жестко пытали. Никто не расследует эти дела, все спускается через рукава, списывается на ограбление или хулиганство. Но я-то знаю, кому-то очень не угодили наследники Сангреаля, поэтому я и ждал того, у кого прав на артефакт больше, чем у меня.
Смутные подозрения, до этого посещавшие мою голову, медленно превращались в уверенность. Я бездумно уставилась на сундук, страстно желая его открыть, но в то же время, понимая, что если я это сделаю, то назад дороги уже не будет.
- Ты спрашивала, как я диагностирую у людей ту или иную болезнь? – тем временем поинтересовался у меня мужчина, - я ведь сам довольно посредственный врачеватель, моих сил едва хватает, чтобы заговорить головную или зубную боль, больше я ни на что не способен. Но даже столь малого таланта достаточно при наличии крови наследника, все остальное делает этот артефакт.
Мужчина махнул рукой в сторону сундука, который я все время страстно прижимала к себе.
- Сангреаль у тебя? – я едва шевелила губами, - но как? Его же только-только похитили из рыцарской обители…
- Я про это ничего не знаю и знать не хочу! – вдруг взвизгнул мужчина.
С его комплекцией больше бы шло ковать железо и гнуть подковы, а не подражать женщинам в истерических выпадах. Конечно, можно понять, что он устал столько лет бояться и прятаться, но он ведь сам выбрал этот путь.
- Значит, я могу предположить, что в храме хранилась всего лишь копия, а все остальное время настоящая чаша была у тебя, - задумчиво выдала я, берясь за замок.