- Да ну? – не поверил парень, - орденец, связанный по рукам и ногам клятвами, родственными узами и заповедями Храма, пошел бы против воли родного отца?
Я не знала Ральфа так хорошо, чтобы сказать про него что-то определенное, но почему-то мне казалось, что он не станет делать того, что идет вразрез с его мироощущением. И не важно, от кого будет исходить приказ: от Великого Магистра, отца или короля. Хотя насколько я помню Орден это международная организация, запустившая свои щупальца во многие страны и считающаяся с монархами лишь номинально, чтобы сильно не идти на конфликт с ними. Так что кроме Кодекса Ордена у Ральфа, по сути, не было высшего сюзерена, только Создатель, который и оставил для них законы.
- А при чем тут родственные связи и моя собственная голова? Это ведь не ему жить и отвечать за свои действия, а только мне.
Самаэль упрямо сжал губы:
- Ты не ответил, зачем спрашиваешь у меня про Ярославу.
- Я думал ты не дурак, и сам поймешь, - Ральф пожал плечами и присев на скамейку рядом с магом, вкрадчиво зашептал, - мне хочется знать, что ей в спину не прилетит удар с твоей стороны. Очевидно, что ты оказываешь на нее воздействие определенного характера, а она воспринимает это за чистую монету.
- Я ничего на нее не оказываю!
Помолчав некоторое время, Ральф нехотя продолжил:
- Может и так, ты сам этого не хочешь, иначе бы она давно ходила за тобой как тень, я же вижу, в последние дни ты стараешься ее избегать. Значит, это происходит против твоей воли. Я знаю про ваших хранителей, гашей, это он вцепился в нее?
Слушая это, я никак не могла поверить в реальность происходящего. Как мое теплое отношение к другу может быть результатом какого-то воздействия? Как только я попала в этот мир, Магистр пытался мне что-то внушить, но у него не только ничего не получилось, я тогда даже ничего не заметила. А тут могла поддаться? Не может быть, у меня ведь не возникло ни тени сомнения в моей искренности. Ральф накрутил сам себя и теперь зачем-то пытается внушить это Самаэлю. Надо скорее прекращать этот фарс, иначе ни к чему хорошему это не приведет!
- Мой гаш тут тоже не при чем, я уже разговаривал с ним, - лениво отозвался синигами, - так что никакого принуждения, о котором ты думаешь, здесь нет. Желание Ярославы общаться со мной искренне, хотя я действительно последние дни избегал этого. Не понимаю только, почему я обсуждаю это с тобой?
- Я тебе не верю, - увильнув от ответа, недовольно проговорил рыцарь, - этого не может быть, у вас не бывает признанных союзов с человеческими женщинами, и она не может об этом не знать. Эта девушка не из тех, кто согласиться на легкую, ничем не обременённую связь.
- У нас есть такие союзы, конечно, их мало, но Мудрецы иногда дают согласие на брак.
Ральф сжал полотенце в кулак и максимально приблизил свое лицо к Самаэлю:
- Скоро Зимнее Солнцестояние и ты прекрасно знаешь о ее ситуации. Хочешь сказать мне, что ты подал вашим Мудрецам прошение на рассмотрение ее кандидатуры в качестве супруги?
Я хотела вмешаться в их ненормальную фарсовую беседу, но услышав последний вопрос рыцаря, замерла так же, как и сам Самаэль. Сердце кольнуло какое-то неприятное ощущение и вдруг стало пусто и безразлично, что синигами ему ответит. Можно было сколько угодно строить иллюзий по поводу возможности идеальных отношений и зарождения чудесного неземного чувства, о котором мечтают даже в этом, достаточно суровом мире. Но Самаэль изначально вел себя так, как не ведут кандидаты на возможную долгую счастливую жизнь. К сожалению, взаимный интерес и симпатия не всегда перерастает во что-то большее, хотя бы потому, что совместное будущее строиться изначально усилиями двоих.
Я тянулась к синигами, чувствуя в нем эмоциональную отдачу, которой до этого мало т кого получала, но дальше этого никогда ничего не пойдет. Есть такие мужчины, которые любят глазами, когда ты рядом, а вот чтобы удержаться в одной сцепке они не станут прилагать усилий. Им комфортно просто плыть по течению и, если ты готова бороться за обоих, они покорно пойдут рядышком. Но надо ли мне постоянно драться за внимание и чувства Самаэля, каждый день, старясь отвлечь его от вечных терзаний?
Как это ни грустно, но нет. Второго Анатолия, который отказался от меня при первых же трудностях, стоило мне один раз не согласиться с ним – мне не нужен.
- Я не подавал прошения, хотя думал об этом, - тихо проговорил синигами, полностью совпадая с моими мыслями, - хотел ей помочь, но она отказалась, сказала, что моя кандидатура ей сейчас не подходит.
«А ты с этим так просто согласился», - с легкой горечью промелькнула у меня мысль и тут же исчезла. Кто бы мог подумать, что практика остановки внутреннего диалога у меня впервые получится именно в такой ситуации: лежа на холодном полу в мужской раздевалке.
- А ты и не захотел ее разубеждать, - с понимающей ухмылкой произнес рыцарь, чем неожиданно вывел Самаэля из себя.
Синигами вскочил на ноги, бешено выпучив глаза и оскалившись так, что длинные верхние клыки угрожающе заблестели в тусклом свете:
- Смысл разубеждать, когда она четко сказала «нет»?
Интересно, а как я должна была ответить? Спокойно проанализировав его поведение и не найдя чего-то кроме слов и бездействий, я вопреки всему должна была ввязаться в эту авантюру? Видимо он не знает, что существует замечательная поговорка, которая не потеряет своей актуальности никогда: иногда, чтобы любимая женщина была рядом, надо сделать немного больше, чем ничего.
- Можешь не объяснять, - Ральф встал и наконец, накинул рубашку из темно-зеленого атласа, - я все понял. Ты мне не конкурент.
- Что? – услышав подобную оценку у Самаэля фигурально выражаясь, упала челюсть.
А вот я открыла рот по-настоящему: как-то незаметно, с совсем неожиданной для меня стороны запахло жареным.
- Я не понимаю, какой у тебя здесь интерес, если твой отец, как ты говоришь, не при чем?
- Да что ты заладил, отец да отец! Я ведь сказал, дело совсем не в Ордене, и тем более не в родственных связях. Ярослава сама по себе весьма достойный вариант, чтобы задуматься о женитьбе.
Подонок! За моей спиной!
Закрыл рот, я поднялась с пола и еле сдержалась, чтобы не вылететь из-за ширмы к этим двум предателям и не сделать с ними что-то плохое. Один морочит мне голову со своим «хочу, не хочу», а другой изображает липовое благородства, в которое я с радостью поверила: дал мне подсказку о вступлении в Орден и еще мотивировал это тем, что хочет до конца быть со мной честным. А самому наверно настолько пришлось по вкусу мое первое предложение о партнёрстве, что он решил все-таки воплотить его в жизнь. Даже засуетился возле предполагаемого конкурента, маленький гаденыш со шпорами. Ну, ничего, оба обломаетесь, как кардинал, Магистр и любой другой, кто захочет прокатиться на моей шее за мой же счет!
Самаэль холодно глядя на чрезвычайно довольного собой рыцаря, вдруг произнес:
- Это конечно выбор самой Ярославы, только ей решать, что ей и кто нужен, но знай, что причинить вред я тебе ей не дам.
Мне показалось, что Ральф либо промолчит, либо станет, как обычно ерничать, но тут он меня удивил по-настоящему: став на миг как будто выше ростом, храмовник сердито проговорил:
- Я ни разу не причинил женщине вреда даже косвенно, так что не тебе мне угрожать. Если она так тебе дорога, то ты знаешь, что делать, но это не значит, что я просто так отступлюсь от своих планов.
Самаэль застыл, но все-таки не стал зацикливаться на явно высказанной рыцарем угрозе:
- Какие же у тебя планы?
На это Ральф только обаятельно улыбнулся:
- Это секрет.
Накопившееся раздражение незамедлительно требовало выхода. Можно гордиться, когда около тебя вьется целая вереница достойных ухажеров. Но когда тебя воспринимают исключительно, как трофей и собираются соответственно поделить, то ничего кроме злости в ответ не рождается.
Ни смекалка, ум или невероятна сила, упрямство, разбивает неприступные стены и препятствия. А вот такая обыденная, собирающая тебя воедино черная злость, способная дать забыть обо всем на свете, пока ты не достигнешь желаемого и успокоишься.