Говорила она уверенно, искренне веря собственным словам и лучась от осознания благородства, с каким подошла к делу. По логике вещей, все выглядело правильно, мне действительно бы не помешало принять подобную фамилию и занять определенную нишу, с нее хорошо стартовать гораздо проще. Была только одна проблема: все, что связано с Лукосом Шимаре я считала, что нужно выжигать огнем, меня коробила только одна мысль, что я могу носить его фамилию.
- Я слышала, ты маг, единственная женщина на потоке, да еще и врачеватель, как все в нашем роду, - чересчур обрадованно проговорила Таиса.
Она пыталась зацепиться хотя бы за это и заставить меня поддерживаться с ней разговор любым способом:
- Ты наверно думаешь, что это Лукос благодаря своим ритуалам сделал так, что девочкам смог переходить подобный дар, но тут я тебя удивлю.
Конечно, я не стала тут же говорить, что давно уже поняла, что это фикция, ложная информация, которую ученый сам же и распространял. Женщина развернулась к Марику и властным тоном потребовала:
- Дай сюда формулы.
- Но свет очей моих, - заикаясь и бросая на меня недовольные взгляды, Марик попытался протестовать, - не стоит постоянно теребить подобную вещь, это ведь самый настоящий реликт, бесценный бриллиант. Расскажи ей просто на словах.
Догадавшись, что мать хочет показать мне те самые таинственные записи самого ученого, я затаила дыхание: в такую удачу сложно было поверить. Инквизиция до них не может добраться, потому что у них нет возможности забрать материалы у прямой наследницы, а мне выпадает такой шанс!
Таиса была непреклонна:
- Это мои бумаги и мне решать, кому их показывать, а кому описать в двух словах! Она моя дочь, хочешь ты этого или нет. Так получилось, что по глупости, наивности и личном эгоизме мне не хотелось вписываться в историю с пеленками, но это не значит, что я не помню, кто она мне. И чтобы не случилось, так и останется.
Сказано было сильно и, наверное, рассчитано на то, чтобы я расчувствовалась, но подобных слов я слышала уже не мало, пусть и не от своих родственников и не в отношении себя, но эти ситуации до омерзительного стандартны. Сначала делаем, потом ищем возможность исправить, а там уже ничего не склеишь.
Марик нехотя, чуть ли не со слезами на глазах вытащил из походной сумки огромную книгу в синем бархате, по центру обложки, которой таинственно мерцал огромный круглый сапфир и протянул мне. Я открыла ее на первой странице и жадно впилась в буквы. Здесь было все, полное описание, как надо проводить ритуалы для создания химеры, какие знаки чертить в круге, где должны соединиться два объекта. Точно описание пищи, которую потом должна потреблять беременная, даже сам процесс зачатия, сложные формулы, вычисленные математическим путем, при чем сам счет был странным, мне не знакомым. Пробежав глазами жизнь дочери и внучки Лукоса, я быстро отыскала свою мать и уставилась на имя отца, о котором нигде до этого никакой информации не находила. Здесь было только им, фамилия, но ни расы, ни полного описания, как было до этого, я так и не нашла.
- Здесь ничего не написано про отца, - медленно проговорила я и подняла взгляд на Таису, - кто он, Ателард фон Вальдинг?
Лицо Таисы потемнело, но она все же проговорила:
- Я и сама хотела это знать когда-то, кто он или что, хотя правильней наверно будет сказать «что». Видела я его один раз, во время ритуала, но прадед напоил меня какой-то дрянью, и я плохо соображала, не то, что чувствовала. Помню только, что он был очень холодным и все, больше ничего.
- А почему нет записи? Везде есть, с подробным перечислением родословной «жениха», а в этом случае нет?
- Видимо гость Лукаса был очень влиятельным и опасным существом, раз он не решился оставлять следов, - с ненавистью откликнулась мать, зеленые глаза горели так, словно она жаждала крови, хотя тут я ее понимаю, Лукоса мало было подвергнуть всем инквизиторским пыткам.
Я даже могу ее понять, почему она меня оставила, хотя могла сделать что-то, чтобы не родить вообще. Ждать и желать ребенка, зачатого таким способом: даже думать об этом, не хочу. Единственное, если бы я могла воскресить Лукоса, чтобы собственноручно убить, я бы сделала это, не задумываясь. И ведь никто не стал разбираться в этом, инквизиция молчала, хотя знала все чуть ли не в подробностях! Но женщины нелюди и вообще все делается на благо общества, чтобы от болезней больше никто не умирал.
Мысль, что мне делать после всего этого, пришла сама собой. Уйти в свой мир и жить привычной жизнью я уже не смогу, моя психика перетерпела серьезные изменения, но и жить так, мирясь с этими ужасами, тоже не по мне. Пока не знаю, как этого добиться, но такого бесполезного и жестокого органа, где работают подобные Гаспару де Кирога личности, быть не должно. Как и подобных опытов, это просто чудовищно, даже слова не подобрать, чтобы охарактеризовать все, что я об этом думаю.
Ведь если бы Лукоса вовремя оставили, ничего бы этого сейчас не было, как возможно и самих некромантов, режущих людей ради ненормальных опытов.
- Ну и что, ты решила? – подождав, пока я немного подумаю, наконец, подала голос Таиса.
Как это просто и вполне логично сказать «да», но, если Таиса была сломана с самого детства и не видела, как счастливо можно жить, доверяя людям, и радуясь каждому дню, пусть хоть и дождливому, я-то видела иную жизнь. И только мой правильный ответ, мои действия сейчас могут повлиять на нужное развитие в этом мире, может кто-то, находясь на грани, последует за моим примером и ему хватит сил дойти до конца. И я попробую.
Я пролистала книгу еще раз, стараясь запомнить как можно больше, может быть мне когда-нибудь это пригодиться и отдала ее обратно в руки ничего не понимающему Марику. Он был, конечно, безмерно рад, получить обратно свой бесценный фолиант, но не понимал, как с ним можно было расстаться добровольно.
- Решила.
Мать начала терять терпение и почти что рявкнула:
- Так не тяни! Ты поедешь со мной домой?
Интересно, зачем ей это? Так настойчиво хочет меня отсюда увезти, причем резко, хотя давно знала, что я здесь и учусь именно в аз-Зайтуне.
- Нет.
Сказано это был мной с таким удовольствием и вкусом, что я даже на миг закрыла глаза, чтобы насладиться божественным звучанием этих трех букв. Как будто не было трех с половиной месяцев мытарств, переживаний, попытки сдержать себя, когда на меня давили и пугали все кому не лень. И иметь сейчас возможность испортить карты кому-то своим простым, решительным «нет» и смотреть как у людей, уверенных в успехе, вытягиваются лица – неописуемое наслаждение. Я бы даже сравнила это с оргазмом, конечно в отдаленном понятии этого слова, но я была счастлива. По-настоящему.
- Но… Почему?! – выдавил Марик из себя что-то вроде полушепота.
- Тебя же сомнут, - покачала головой Таиса, прижимая к груди непонятно откуда взявшийся белый шелковый платочек, - без связей, фамилии, знаний, ты здесь никто. Ты не сможешь выжить, этот мир намного более жестокий, чем тот, где ты росла.
С этим согласиться я не могла и мурлыкнула, все еще находясь под впечатлением от самой себя:
- Как ты ведешь себя с миром и относишься к нему, так и он, поэтому я справлюсь. Зачем мне фамилия этого монстра, чтобы на меня плевали, стоило мне отвернуться? Видимо это вас устраивает, виконтесса, мало вам было всех опытов, а меня от этого счастья увольте. Я меня будет своя фамилия.
- По закону женщина не может быть основателем фамилии, - машинально поправила Таиса, до сих пор не веря, что я послала ее прямым текстом.
- Не страшно, будем менять закон.
Я не была уверена в своих словах, просто знала, что рано или поздно, но именно так и будет.
- Мама, а может, вы все-таки мне расскажете?
Таиса сидела в кресле не так, как пол часа назад, гордая и красивая. Сейчас она больше напоминала изрядно подгнившую груду, что потеряла былой блеск.
- Что именно?
- Ради чего вы приехали сюда и уговариваете принять вашу семью? Нет-нет, не смотрите на меня так: не вы меня принимаете, а я вас, вернее уже не принимаю, но все же.