Браоз опустился рядом с Самаэлем на корточки и потрепал по щеке, как нерадивого щенка:
- А я тебе говорил, не тот объект для воздыханий ты выбрал, помнишь? Вот тебе и результат.
Самаэль отправил синигами по такому адресу, что даже я, далеко не ханжа, ощутила на щеках предательский жар. Браоз все с той же улыбкой, одним ударом отправил его в нокаут.
- Никакого воспитания.
- Вы кто? – спокойно поинтересовалась я, подумав, что для Самаэля сейчас, это, наверное, лучший выход, чтобы он побыл в бессознательном положении.
Тот, кто меня держал, склонился к самому уху, но горячего дыхания я так и не ощутила.
- А я думал, что ты помнишь меня и ждешь встречи.
- Художник? – неприязненно отозвалась я.
Почему пришел именно он? Ни за что не поверю, что вся секта Художников Жизни, это всего пара человек.
Стоящий за спиной мужчина удивился:
- А ты ждала кого-то еще? Девочка моя, да ты вся ледяная! Браоз, бери этого строптивца и пойдем, наконец, не будем морозить нашу драгоценную гостью.
- Так может бросить его здесь? Он ведь тяжелый, какой смысл его тащить с собой…
Художник был очень сдержанным мужчиной, но мельтешение младшего компаньона сильно его раздражали.
- Я что-то не понятно сказал?
Синигами был достаточно мудр, продолжать спорить не стал, кое-как взвалил на себя тело Самаэля и понес, шагая далеко впереди нас, видимо хотел соблюсти большое расстояние до своего хозяина. Идти никуда не хотелось, но других вариантов пока не было, поэтому пришлось подчиниться. Художник, к слову, так и не отпустил мою шею, словно ему нравилось держаться за нее.
- И куда мы идем?
Я задавала вопрос, думая, что мне не ответят, но некромант выбрал самый любезный стиль поведения, видимо ему очень хотелось добиться от меня расположения:
- Система подземных ходов здесь имеет много уровней. Мало кто знает, но они проходят под озером и имеют много выходов, один из которых ведет прямо к порту Сатамашто. Ты, наверное, хочешь узнать, откуда мне это известно? Я провел здесь немало лет своей жизни, учась на факультете врачевателей, и все свое свободное время проводил в библиотеке. Там есть очень интересные экземпляры книг, где подробно описывается история этих мест, в том числе с картами подземных ходов. Жаль, но именно из-за этого и пришлось забрать с собой вашего библиотекаря, он грозил пойти к ректору и рассказать про эти книги. Мне-то на них плевать, но вдруг стали бы поднимать записи с фамилиями тех, кто брал это старье для изучения?
- Он жив? – мрачно поинтересовалась я и сама себя оборвала, лучше думать о том, что порт в моем плане предусмотрен не был и, если я хочу, чтобы о происходящем стало известно, мне ни в коем случае нельзя спускаться в грот и идти в город.
Библиотекарю уже не поможешь, такие люди, как этот сумасшедший, не оставляет следов. Он ведь вполне мог просто уничтожить архивные записи, вряд ли за прошедшие годы кто-то бы вспомнил не только его фамилию, а хотя бы примерно, как он выглядел.
- Зачем нам в порт?
Идущий так, словно был налегке, а не тащил взрослого тяжелого мужчину, Браоз хохотнул, а некромант все так же спокойно пояснил:
- Чтобы отправиться домой, сестра моя, конечно же, домой. Жаль, что ты не согласилась со своей матерью и не отправилась с ней в Эрве, это помогло бы сейчас избежать многих проблем.
Услышав про мать и поняв, что он знает о сути нашего с ней разговоре, а стало быть, в курсе и всего остального, я окончательно запуталась. Выходило, что она связана с его сектой, только как, если после моего рождения у нее не осталось никаких сил? Она не может проводить ритуалы, для Художника она как практический материал абсолютно бесполезна.
- Я тебе не сестра, - буркнула я, от избытка чувств даже переходя на «ты» и не замечая этого.
Он покладисто согласился:
- В прямом смысле этого слова, конечно же, нет, но также кровь, что есть у тебя, течет и во мне тоже, правда в гораздо меньшем количестве.
- Это шутка такая или вы бредите? – мне была неприятна даже мысль от такой возможности, - этого не может быть. В семье Лукоса рождались только девочки и у каждой, начиная с его дочери, был всего один ребенок.
- Я и не отрицаю. Я служил твоему деду много лет и стал не только его лучшим учеником, но и смею надеяться, что другом, - с гордостью заявил Художник, - все его эксперименты прошли у меня на глазах и с моим участием. Как-то инквизиция накрыла один из наших филиалов, я приехал туда, чтобы раздать указания от Лукаса. В общем, так получилось, что я пытался бежать, но меня убили, оставив на память очень неприятный шрам.
Против воли, совершенно не желая смотреть на холодного мертвеца, я резко обернулась к нему: эти желтые глаза, пустые и одновременно совершенно безумные, мне никогда не забыть. Взгляд скользнул по его лицу: я уже видела этот шрам, рассекающий нижнюю губу и доходящий до ключицы.
Мужчина дернул рукой так, что у меня тут же что-то хрустнуло в позвонке, я сообразила, что от греха подальше нужно отвернуться. С сумасшедшими не спорят, а в том, что он был таким же психом, как и мой дальний родственник, наградивший меня судьбой химеры, я не сомневалась.
- Налюбовалась? – гораздо жёстче, чем раньше, выдавил из себя Художник, зло щуря на меня глаза, - ну и как тебе работа инквизитора? Умер я не сразу, долго истекал кровью, но Лукос так и не успел меня найти, пришел только тогда, когда мое тело уже остыло.
Догадываясь, что было дальше, что Лукос сделал со своим другом, я в омерзении передернулась, но рука некроманта крепко держалась за меня:
- Он провел ритуал воскрешения с помощью чаши?
- Я удивлен, что ты знаешь о таком специфическом свойстве Сангреаля, этого ведь нет ни в одной книге, - задумчиво пробормотал мужчина, - мы составили договор. Он был истинным ученым, мой друг, ничего не требовал взамен, только чтобы я не бросал его делу и служил ему так же преданно, как и при жизни, когда во мне еще билось сердце. Он сам отдал мне камень, с помощью которого он привязал мою душу к этому телу. Благородный поступок.
Камень договора: а я думала, что это старые сказки. Из разряда страшилок для не послушных детей. Если мне не изменяет память, то хозяин, сумевший воскресить кого-то и через драгоценный камень привязать душу усопшего, получает безграничную власть над жертвой до тех пор, пока этот камень находится в его владении. Так воскрешенное тело может просуществовать еще очень долго время.
- При составлении договора, Лукос дал мне немного своей крови, это ведь обязательно условие, чтобы дать толчок новой жизни. Поэтому я и зову тебя сестрой, для меня большая честь служить тебе и твоей семье. Я как пес, буду всегда хранить ваши традиции, и можешь полностью рассчитывать на меня в любом вопросе.
Интересно, что он сделает со мной, когда поймет, что я-то как раз против всех этих традиций и к этой семье не хочу иметь ни малейшего отношения?
- Но при чем тут моя мать?!
- Да ни при чем, можешь вообще забыть про нее, она уже отработанный материал, - с досадой проговорил Художник, - просто всем важно помнить, что уйти от своего предназначения, от себя и своей семьи невозможно.
- Я так и не поняла, при чем тут Таиса? – я уже раздумывала над тем, чтобы дождаться момента и развернувшись, что-нибудь сделать с этим монстром.
Я даже не знала, как его называть? Это ведь уже и не маг, и не человек, но уже и не труп.
- Несмотря на свой уникальный ум, Лукос не мог заниматься практической стороной магии, все за него, под контролем, делали сначала дочь, потом внучка, потом Таиса, только с тобой осечка вышла, а его самого не стало. Ну, ничего, ты скоро пройдешь инициацию и займешь его место, дело Шимаре продолжиться и будет жить в веках.
Я остановилась на месте, некромант попытался силой сдвинуть меня, но у него ничего не получилось, а травмировать он меня, пока что не смел.
- Не делай глупостей, мне не хочется прибегать к крайним мерам.
Ну нет, сначала он ответит на мои вопросы!
- Моя мать возглавляла вашу секту?