— Вчера в ночь выехал, — сказал водитель. — Меня на НПЗ за насосом послали.
— Что там, в Михайловке, не слышно?
— Не знаю. — Водитель пожал плечами. — Народ так и стоит, войска не сняли, пропускают, как и тогда, по специальным документам. Я же ночью ехал, не видел никого!
Машина медленно катилась вниз по склону. Солнце уже коснулось красным краем далекого горизонта. Над багрово-красной полосой зари в светлом еще небе горела яркая звезда.
Кунжаков опустил стекло, и в кабину ворвался свежий воздух, впрочем, еще слишком теплый, чтобы порадоваться вечерней прохладе.
— А меня в Туву отправляют, — сказал он, доставая сигареты. Обычно он курил «Ростов», но, получив подъемные, раскошелился на «Винстон». Водитель одной рукой потянулся к пачке, взял сигарету и той же рукой ловко прикурил от зажигалки.
— Значит, к концу дело идет, — сказал он.
— Похоже, что так, — согласился старший лейтенант, затягиваясь пахучим дымом. — Только вот — к какому?
Машина пошла на подъем, миновала линию электропередачи. После моста Алексей сбросил скорость. Точно, научили его даниловские менты из дорожно-патрульной службы Родину любить!
Пост ГИБДД миновали без особых осложнений. Никто их не останавливал. Однако опытный взгляд Кунжакова сразу отметил на посту что-то непривычное. Уже миновав пост, он понял, что его удивило — привычных бронетранспортеров у поста не было. Похоже, что в Туву его посылали не зря! Кунжаков помрачнел.
Машина поравнялась с аллеей тополей, вытянувшихся к опытной станции. Около крайних деревьев отчаянно махал обеими руками суетливый человек. Голосовал мужик. Кунжаков скользнул по любителю путешествовать автостопом равнодушным взглядом. В следующий момент он в изумлении высунулся из кабины.
— А ну-ка, Леша, притормози!
— Знакомый? — Водитель послушно притормозил и съехал на обочину. В зеркало заднего вида Кунжаков наблюдал за торопливо подбегающим человеком. Он не ошибся.
— Не подбросите? — сказал тот, останавливаясь рядом с дверцей кабины.
— Садись, Дима, — сказал старший лейтенант, распахивая дверцу кабины. — Не знаю, куда ты так торопишься, но, похоже, нам всем в одну и ту же сторону.
Некоторое время голосовавший с удивлением смотрел на старшего лейтенанта, потом узнал его и, яростно махнув рукой, полез в кабину.
— Какими судьбами? — спросил Кунжаков, едва автомашина тронулась с места. — Или случилось что-то?
— Случилось, — хмуро сказал Дмитрий Стариков. — Светка пропала. Я с утра за врачом пошел, вернулся — а ни ее, ни Маришки нет.
— Ты думаешь, они туда подались? — удивился Кунжаков, устраиваясь поудобнее и выбрасывая в приоткрытое окно кабины окурок. — Не знаю, Дима, я бы лично туда не поехал. Опасно в те места возвращаться.
— Если бы ты видел, как их ночью корежило! — Лицо Старикова было каменным. — Я чуть с ума не сошел, глядя, как они орут и извиваются! Там что-то случилось, Андрей! Что-то плохое случилось, я чувствую. Поэтому они и сорвались. Они ведь другие, Андрей, они меняться начали, это даже такому дураку, как я, видно было.
Алексей внимательно глянул на нового попутчика.
— Ба! — удивленно сказал он. — Беглец! А я тебя сразу и не узнал. Богатым будешь! Это ведь он тогда, Андрей Николаевич, по подземному ходу из города вылез?
— Он, он, — подтвердил, досадливо морщась, Кунжаков.
Нехорошие предчувствия, терзавшие его более суток, окрепли и обрели реальные очертания. Похоже, амбец пришел Михайловке и ее жителям. Серьезно начальство подошло к случившемуся, очень серьезно. Вспомнив умельцев из зондеркоманды, старший лейтенант вздрогнул. Теперь он не сомневался, что водитель Николай был прав, за что его и убили. Куда же в таком случае ехали они? А главное — зачем! Если все шло к тому, что жителей районного городка посчитали опасными, то свидетели будут еще опаснее. Не дай Бог разойдется по всему миру, что армия занималась самым настоящим геноцидом! И гадать не стоило, что при зачистке города среди мирного населения жертвы будут. И немалые. Это же скандал на весь крещеный мир! Это же правительство сменится как пить дать! А с опасными свидетелями поступают обычно — им просто не позволяют давать свидетельские показания. А для этого затыкают рот. Навсегда.
Кунжаков почувствовал, что у него пересохла глотка. Порывшись в пакете, он достал бутылку пепси, открыл ее и сделал несколько глотков.
Значит, атака на город все-таки состоялась. Куда же дели население? Эвакуировали? Скорее всего это было именно так. Страна у нас большая, распихали михайловчан по психушкам, самых интересных, естественно, в институт Сербского, как подопытных кроликов, вывезли. А из этого вытекало, что Старикову свою семью теперь придется очень долго искать. И не факт, что он ее найдет. И тут Кунжакову в голову такая мысль пришла, что мороз по коже прошел. Он косоглянул на Старикова, смотревшего вперед с неподвижным лицом, на негромко напевающего беззаботного водителя Алексея, который уже наверняка забыл о своей службе в десантных войсках. Им эта мысль в голову не приходила. Она могла прийти в голову лишь милиционеру, побывавшему не в одной «горячей точке», а потому все видевшему и знавшему не понаслышке.