Да. Это хоть начало плана.
Нехотя, я встаю, одеваюсь и выхожу из комнаты.
Да…Ревизия явно будет простой. Похоже, муж мой завещал не только коней конюху Льюку. Из коридора так же исчезли золотые подсвечники. Медленно я обхожу комнату за комнатой. Везде чего-то да не хватает. Статуэтки. Вазы. Картины.
Все разобрано. И я даже не могу винить прислугу. Видно, когда до них долетел Льюк вместе с новостями, что денег не будет, каждый взял себе компенсацию за свой труд.
А ведь такое уже было. Давно. Я проснулась и не нашла шкатулки, которую он же мне и дарил. Его рубашек. Наградного меча…
— Маменька? — слышу я откуда-то издалека голос.
— Да, Гризетта? — слабо откликаюсь в ответ.
— Это не Гризетта, а я — Амелия.
Я поворачиваюсь и вижу свою кудрявую падчерицу, стоящую в дверном проеме.
— Вчера все ушли, и …они сказали, что папа сам разрешил им взять эти вещи, — как-то виновато произносит Амелия.
Не знаю, рефлексирую ли я собственное состояние, но впервые мне чуточку жалко девчушку. По крайней мере, все это — не ее вина.
— Если они так сказали, значит так и есть, — говорю я как можно спокойнее, — Не бери в голову таких мелочей.
Да. Именно так. "Не бери в голову мелочей" — всегда говорила я собственным дочерям. Для "мелочей" и их решения есть я. Мачеха или маменька — не важно. Я прошла через многое, разберусь и с этим.
Когда я захожу на черную кухню, чтобы приготовить завтрак, то натыкаюсь там на Соммерса собственной персоной. Учитель варит кофе, попутно прикладывая кусок мяса из ледника к шишке на своей голове.
— Доброе утро, госпожа графиня, — обращается он о мне, едва завидев, — Я долго думал и решил, что после всего произошедшего между нами прошлой ночью мы должны перейти на ты.
— И что же такого, по вашему мнению произошло? — с изумлением спрашиваю я.
Учитель хитро улыбается.
— Как минимум, я спас вас от бандитов.
— А если это я, кто спасла вас?
— Тогда мы тем более обязаны стать друзьями. Я-Юджин.
Ого! Учитель подбивает клинья. Интересно зачем это ему? Он прекрасно знает, что денег у меня нет. А муж все еще есть. Неужто решил устроить интрижку? Это удавалось немногим. У последнего такого нахала сгорело поместье… Не знаю правда, есть ли что сжигать у учителя… Впрочем, немного подумав я решаю, что в моем положении будет весьма полезен человек с качествами Юджина. А именно простолюдин, вхожий в народ. Возможно через него я смогу провернуть дела, недоступные мне самой как графине Соцкой. Поэтому я улыбаюсь и протягиваю руку учителю:
— Эстэлла для друзей.
В ответ учитель лишь смеется.
— Только не пытайся быть со мной милой. Не думай, что у тебя плохо выходит, и все же…Мне ты больше нравишься самой собой.
— Коли так, то я попрошу тебя убрался немедля с моей кухни. Я голодна, и впереди еще слишком много дел.
— Да, я согласен что для семейного завтрака с детьми еще рано, — серьезно соглашается Юджин, — К тому же, через час у меня урок в сельской школе.
— Разве от города до поместья не два часа ходьбы? — спрашиваю я, уже заранее зная ответ.
— Нет. Всего сорок минут. Вчера я специально водил тебя лесами, чтобы познакомится поближе.
Я раздумываю над тем, чтобы огреть Юджина сковородкой, но тот уже скрывается с кухни, прихватив с собой огромное алое яблоко.
Однако через пару минут он снова появляется в дверях.
— Эстэлла-очень красивое имя, — говорит Юджин, — До встречи, Эстэлла.
Городская принцесса
Громким стуком по кастрюле, я созываю на завтрак домочадцев. Как я и ожидала-приходят только Арнольд и Амелия. Больше никого в доме не осталось. Это печально, учитывая то, что Хилсноу-большое поместье. С другой же стороны, меньше ртов…
Я разливаю какао, раскладываю по тарелкам кашу с тыквой. Дети не спрашивают, почему мы сегодня завтракаем на черной кухне. Слава луне, у Амелии хватает мозгов самой понять причину, а Арнольд, похоже, слишком утомлен вчерашней работой, чтобы говорить. Однако мальчишка недоверчиво тычет ложкой в кашу и косит на меня недобрым взглядом.
— Желай я тебя отравить, уже было бы сделано, — подсказываю я.
Амелия хихикает, а ее брат все же начинает есть.
После завтрака я приступаю к исполнению плана на день.
В конюшне остался всего один конь-тот, на котором приехал Арнольд. Сыночек, конечно, пытается возражать против того, чтобы я брала его Зубра, но напоминание об украденном мною письме быстро приводит его в себя.