Что же…
Я улыбнулась королю. Не кинула и взгляда в стороны своего бывшего, и ушла с гордо поднятой головой.
Впереди у меня — поиски нового мужа. И не дай бог у него будет дочка! Ведь в этот раз я точно не упущу своего "долго и счастливо"!
Охота и добыча
Весь следующий год я провела на лучших курортах королевства. Звучит роскошно, если забыть тот факт, что в таких местах хорошо только тем, у кого денег куры не клюют. И это точно был не наш случай. Я с дочерями снимала самые дёшевы номера самых захолустных гостиниц. И это уже в начале! К концу года дыра в кошельке стала огромной настолько, что я опустилась до того, чтобы поменять гостиницу на "частный сектор". Вернее, снимать комнатенку у одинокой старушки, единственным плюсом которой была такая близорукость, что она так и не рассмотрела меня полностью и от того считала шестнадцатилетний девчушкой, сбежавшей из родительского дома. Такое " омоложение" весьма льстило мне, и потому я терпела общество хозяйки и то, что вокруг нет никакой прислуги.
Все это временно, — повторяла я себе каждый раз перед сном, а с утра снова просыпалась в этом деревенском кошмаре.
Одно радует: дочери мои более не являлись моей обузой. Гризетта за прошедший год вышла замуж. (Хотя я и была против. Ее муж-пекарь! Как такой человек сможет содержать жену?) Жоржетта же сбежала с театральной труппой. Тоже выбор не ахти. Никогда не видела у малышки Жоржи и капельки актерского таланта. За исключением, конечно, нашей истории с Золушкой, когда девочка моя почти убедила министра, что она-та самая таинственная незнакомка. И ведь почти дошла до алтаря! Интересно, не слети с нее туфелька, принц заметил бы подмену? Сильно сомневаюсь-лопух, предоставляющий свое счастье на откуп ботинку не понял бы ничего.
Однако, теперь я одна. И не надо вечно слушать нытье дочерей, и их капризы, и разнимать их драки. Не это ли счастье? Хотя, признаться, чуть скучновато. Но едва я найду богатого мужа, то обязательно забуду о скуке в развлеченьях света. А пока…
Я сама зашнуровала себе корсет, заколола волосы прабабкиным гребнем, надеясь, что седина скроется за уцелевшими медными прядями, поправила перед зеркалом макияж, завуалировав мимические морщинки, и в кружевных перчатках и с зонтиком вышла на охоту.
Это отличный солнечный день, но я вся в черном. Причины две.
Первое: черное идеально сидит на моей точеной фигуре. Да-да. Даже с двумя дочерями я сумела сохранить превосходные формы. Это не лесть и не самообман. Иначе: была бы я четыре раза замужем?
Вторая причина много более сложная. Черное — цвет траура. Для всех в этом угрюмом курортном городке я — вдова. И это не от того, что папаша проклятой Золушки для меня хуже, чем мертв. (он был такой размазней, что даже не заслуживает задних мыслей на свой счет). Но вдова — это много лучше, чем разведенная женщина. Вдова — печальна, несчастна и свята. Именно так. Она оплакивает усопшего, стирает слезинки платочком и рассказывает о том, как любила готовить и убирать для покойного. И как же чертовски нравилось ей быть застегнутой на все пуговки женушкой!
Тогда как разведенная женщина… О, она наталкивает на подозрения. Какой мужчина будет брать то, что выбросил другой? Тем более с моей историей…
Правду говоря, в этот раз я потратила на поиски много больше времени, чем обычно. Год… Целый год ушел у меня на то, чтобы собрать себя воедино, подобрать подходящего человека, и…
Поверьте. Это целая работа. Я долго выбирала кандидата. Не сказочного принца, но и не последнего торговца. Человека стоящего и состоятельного. Вдовца желательно. Тут ты никогда не переплюнешь прекрасную покойную женушку, зато такие люди привычнее к женской ласке, и, попробовав заботу систему "все включено" раз, они много более расположены к повторным попыткам "поймать птицу счастья".
Когда же цель выбрана, надо примелькаться ей.
Сначала, я появлялась на многолюдных мероприятиях. Скачках. Гуляниях. Пикниках. Непременно в широкополой шляпе, полностью скрывавшей лицо. Я проходила мимо. Оказывалась чуть впереди на рядах. Слегка задевала его рукой в толпе. Но лица своего не показывала. Порой меня замечали. Порой нет. Но образ мой запечатлелся на подкорке мозга.
Чуть позже, одним прекрасным днем, огромная шляпа была заменена на небольшую шляпку. Но непременно с траурной вуалью. Так были видны прекрасные медные волосы и тонкость лица. Однако открываться полностью я не спешила. Все так же, я являлась виденьями, никогда не оставаясь надолго. Позже — следовало найти общий друзей и знакомых. Заинтересовать их настолько, чтобы был шанс, что где-нибудь они обмолвятся о бедной, но такой утонченной вдовушке, отдыхающей на курорте.