Моя собеседница бросает на меня косой взгляд. Да-да, Золушка точно никогда не держала своих мышей в мышеловках. Она выпускала их, шила им шапочки и камзолы. Одним словом-девчонка была явно психически больна.
С другой стороны, это я — кто сейчас разговаривает с мышью. И разговор наш малопродуктивен.
— Все, можешь идти, — открываю я дверцу мышеловки.
Грызун недоверчиво смотрит на меня.
— Пошла вон! — огрызаюсь я.
Мышь выбегает из клетки и быстро скрывается в подполье.
— Эх, опять все самой делать, — вздыхаю я.
Утром я просыпаюсь на кухне. Голова болит и мой внешний вид далек от идеала. Поэтому то, что Юджин склонился надо мной и брызгает на лицо водой из графина-меня вовсе не радует.
— Доброе утро, Эстэлла…Разбудить тебя сложней, чем спящую красавицу!
Я показываю учителю один из тех пальцев, что так любит демонстрировать мне Арнольд.
— Ну-ну, Эстэлла. Я думал вы-леди.
— Чтобы быть леди нужно как минимум иметь на это деньги. У меня же есть лишь чужие долги и чужие дети.
— А у меня для тебя хорошие новости…
Я встаю из-за стола, за которым спала, поправляю платье и спрашиваю, не нашел ли Юджин кого, чтобы скупить барахло из Хилсноу.
— Нет, это деликатное дело и надо больше времени.
— Тогда чем ты хотел меня порадовать?
— Я слышал в городе, что у графини Бретинской сегодня клубный день. Ты знаешь: тот самый клуб для ее подруг из высшего общества…
Юджин говорит медленно, наслаждаясь моим замешательством и тем, что мне неприятно даже думать о клубе, куда меня уже никогда не примут.
— А у кухарки графини грипп.
— Мои поздравления…
— Так вот, Амелия говорила т хорошо печешь. И я…
Паника охватывает меня. Я подлетаю к Юджину и крепко сжимаю его плечи.
— Только посмей сказать, что предложил Бретинской меня вместо кухарки!
Юджин отводит мои руки в сторону. Нежно сжимает запястья.
— Я лишь сказал, что знаю одну даму, которая отлично печет. И меня попросили передать заказ на три дюжины кексов.
После этого Юджин озвучил кругленькую сумму, и меня начало мутить.
В кухарках у Бретинской! До чего я докатилась?! Но разве у меня есть выбор?
— Все будет инкогнито, — продолжает Юджин, — И я сам доставлю кексы. Все еще хочешь отказаться?
— Нет, — твердо отвечаю я, — Позови мне Амелию. У нас много работы.
Рецепты
— А разве когда печешь, в это не стоит вкладывать свою любовь? — спрашивает Амелия, помогая мне замешивать тесто.
— Это ты в своих книгах прочла? — вопросом на вопрос отвечаю я.
— Нет…То есть да…Но…
Девочка заминается, не зная, как объяснить свою мысль. Мне бы помочь ей, но в данный момент меня волнует лишь количество изюма в кладовой. Хватит ли?
— Я представляла это себе по-иному, — наконец сообщает мне Амелия.
Так, будто бы меня волнует, как и что она себе представляла.
— Я думала, — продолжает падчерица, — Что буду печь для людей, которые мне хотя бы нравятся. А ведь графиню Бретинскую вы, маменька, терпеть не можете…
— С чего ты взяла? — спрашиваю я, яростно нарезая курагу помельче.
— Я вижу многое, — спокойно говорит падчерица, — И это в первую очередь.
— Тогда "ура" твоей проницательности, — поздравляю ее я, — Ты закончила месить тесто?
Амелия показывает мне липкие, грязные руки.
— Ну как ты смогла вырасти такой неумехой! — вслух возмущаюсь я, — Чтобы руки не были в тесте, их надо чуточку покрыть мукой!
— Вот так? — Амелия окунает грязные руки в муку, отчего они становятся похожими на руки в толстенных перчатках.
— Нет.
Я беру Амелию под локоть. Веду ее к умывальнику. Оттираю ее руки. Затем хорошенько их высушиваю полотенцем. Чуточку окунаю в муку.
— Попробуй теперь, — говорю я падчерице.
Амелия прикасается к тесту. Оно больше не липнет в рукам. Огромные зеленые глаза падчерицы светятся таким счастьем, будто я показала ей настоящую магию, а не бытовой прием.
— Теперь добавим чуточку цедры, немного, буквально несколько семян, гвоздики, щепотку перца…
— Перца? — изумленно повторяет Амелия.
— Да. Даже в самом сладком блюде должно быть что-то, что оттеняет вкус. Иначе — десерт не будет столь изысканным.
— Откуда вам знать? — недоверчиво глядит на меня Амелия.