Но через неделю пасынку снова приходит глупая мысль залезть в мои личные дела.
— Что это за голуби? — спрашивает он меня, облокотившись о дверной косяк.
Белая птица, прилетевшая на кухню, оборачивается в моих руках письмом. На нем — печать Бретинских.
— Это волшебная бумага, — поясняю я, — Такую используют для передачи посланий. Бумага превращается в птицу и находит своего адресата. Я не сильна в технике этой магии, но уверенна: если ты спросишь Амелию, она обязательно тебе расскажет более подробно. В ее книгах наверняка про это написано.
Арнольд кривится.
— Как и вы, я знаю, что такое волшебная бумага, — говорит он, — Только отчего это вам, матушка, приходит столько писем?
Я игнорирую мальчишку. Раскрываю письмо от Бретинских, и… Это успех! Графиня Бретинская, эта самодовольная чванливая старуха, сказала "Да!".
— Позови свою сестру, — командую я Арнольду.
— Прошу прощения…?
— Позови Амелию. У нас будет семейное объявление.
— С каких пор мы семья? — ухмыляется Арнольд.
— С тех самых, что долги твоего папочки стали моими долгами, милый, — отвечаю я.
— Справедливо, — и Арнольд уходит за сестрой.
И вот, уже через десять минут, все в сборе.
— Арнольд, Амелия, нам предстоит большое событие, — торжественно говорю я, а потом поворачиваю лицо к Амелии, слегка улыбаясь ей.
— Дитя, через месяц твое день рождение. Шестнадцать лет.
— Да, маменька.
— И я обещала устроить бал в твою честь.
Амелия сидит, не смея шелохнуться.
— Сегодня я рада сообщить тебе, что бал состоится.
Челюсть Арнольда почти падает на пол, а Амелия вздрагивает.
— Почти все, кому я выслала приглашения — согласны. И через месяц, шестнадцатого числа, мы будем рады отдать честь твоему совершеннолетию.
Тут Арнольд поднимает руку.
— Простите, мадам, — едко говорит он, — Может я чего-то не понял? Мы в долгах. На краю ямы. А вы — устраиваете бал?
— Об этом тебе не стоит беспокоиться, — спокойно говорю я.
Арнольд открывает было рот, чтобы возразить, но его прерывает сестра.
— Арнольд, — говорит она, — Тебе не стоит так нервничать. Если маменька говорит, что беспокоиться не о чем, значит так оно и есть. Она очень мудрая женщина.
Арнольд снова открывает рот, но я не остаюсь, чтобы дослушать его возражения до конца. На данный момент у меня есть куда более важные дела.
Я поднимаюсь наверх, в свою комнату. Запираю дверь на ключ и начинаю сортировать письма. На тех, кто важен в моей игре, и тех, кто будет лишь массовкой для красоты.
Итак, кого мы имеет.
Князь Альтон. Двадцать шесть лет. Никогда не был женат. Красив, но тонкие губы выдают некую эгоцентричность. Наследник большого состояние и двух сестре в придачу. Сестры — это определенно два минуса. Им надо будет давать приданное. Хотя, тут как отношения в семье разрулишь.
Лорд Шедвиг. Тридцать лет. Не очень высокого роста. Вдовец. Предыдущая леди Шедвиг умерла от родов. Трагический тип. Любит вспомнить свое горе и пожалеть себя. Но богат, и это все скрашивает.
С другой стороны — у него есть ребенок. Придется становиться мачехой…
Герцог Урлих. Живет со старшей сестрой. Ей под сорок. Незамужняя приживалка, которую придется потом устранить. Зато сам герцог двадцати восьми лет. Светловолос и, по носу, образующему со лбом одну линию, легко догадаться, что сильно поддается внушению. Так что, убрав сестру, им будет легко крутить.
Барон Изингауэр. Орел. Ничего не скажешь. Тридцать два года. Румян, статен, нос с горбинкой. Конечно, это говорит о вспыльчивом характере, но и к такому можно найти ключ. Тем более, что к нему не прилагается ни сестер ни бывших жен с детишками.
И, наконец, моя главная ставка.
Граф Бретинский.
Очень милый мальчик. Немного лопоухий, но добрый. Ему всего восемнадцать. Юнец…Но, по закону, уже может вступать в брак.
Конечно, его бабушка не будет рада никакой невестке, но я слышала, что у мальца есть денежный фонд, оставленный ему его покойными родителями. А Бретинские — одна из самых состоятельных семей. К тому же — бабушка не вечна. Деньги у лопоухого чуда есть.