На улице меня давно ждет Юджин. От нечего делать он играет с небольшим огненным шаром в руке, но быстро тушит его, едва я появляюсь на горизонте.
Девушка, игравшая принцессу-твоя дочь? — спрашивает Юджин.
— Да. Жоржетта. Младшая.
— Жоржетта? Какое интересное имя.
— Я назвала ее так, чтобы Гризетте было не обидно.
— Гризетта? — приподнимает бровь Юджин.
Я начинаю терять терпение.
— Если бы у тебя был сумасшедший отец, одержимый рождением мальчика, и назвавший тебя Гризеттой лишь дабы отомстить, что ты родилась девочкой-разве не обидно было бы тебе, имей твоя сестра красивое имя?
— Ты должно быть любила мужа, раз позволила ему дать ребенку такое имя.
— Любовь и брак — две вещи, идущие параллельными дорогами, — отвечаю я.
Юджин все еще смотрит на меня как на диковинный экспонат музея. Затем, надев свою неизменную улыбку, Юджин спрашивает:
— Хочешь перекусить?
Я хлопаю ресницам. Что???
— Ну, я не могу позволить нам изящный ресторан, но хорошее место перекусить я знаю, — продолжает Южин, — И ты даже сможешь побросать там монетки в стакан, если захочешь!
Я дружески пихаю Юджина под бок.
Разговоры о любви и не только…
Примерно через десять минут мы оказываемся в небольшом кафе. Уютном, в меру затемлённом, со свечами на столах и пышногрудой хозяйкой, которая явно близко знает Юджина.
— Ты рассказывала, о своих любовных похождениях, — напоминает мне Юджин, едва мы садимся за стол.
— Если я буду рассказывать о любовных похождениях, то, поверь, нам не хватит одного вечера, — улыбаюсь я наглому учителю.
— Ну тогда расскажи, была ли ты когда-нибудь влюблена.
Я слегка улыбаюсь. Была ли я влюблена? Да. Я любила мужа номер два. Отца Жоржетты.
Тогда, после смерти первого старика-мужа, мне казалось, что я наконец свободна. У меня был очень небольшой доход, выделенный детьми мужа от первого брака, маленькая дочь, и планы наконец-таки начать жить. И именно тогда я встретила Его. Мужа номер два. Арона.
Он был сыном богатой семьи. Известные в королевстве люди.
Мы встретились в доме моей первой падчерицы. Мадамы в два раза старше меня. С тройным подбородком и огромным тщеславием. Эмма любила собирать бомонд. Иногда, дабы показать, насколько она добра и щедра, Эмма приглашала и меня. Бедную жену "папеньки". Обычно, я с ребенком сидела в углу, мало кем замечаемая. Но Арон заметил меня. На мою же беду.
Тогда он был очарователен. И все было так романтично… Арон клялся вытащить меня из семьи первого мужа. Принять мою дочь как свою. Мы должны были вечно быть вместе…
Только вот его "маменька" никак не одобряла наш союз.
У меня ведь совсем не было денег, а вместо приданого — лишь маленькая дочь…И даже тайная свадьба не спасли нас.
Сначала, конечно, все было хорошо. Я любила, была любима. Но затем… Маменька напела мужу, что я — обуза. Что наша свадьба — моя уловка. Вся наша жизнь — обман. Я — хочу лишь его денег. В итоге…
Одним прекрасным утром я проснулась, чтобы обнаружить пустой дом. Ушло все: вещи, остатки драгоценностей, подарки, которые Арон мне и дарил. Я осталась наедине с собой, Гризеттой и ребенком, которого я ждала от этого брака. А еще через несколько недель я получила разводную грамоту. Поддельные свидетели улучали меня в супружеской неверности. Моего ребенка — Арон не признал. Я осталась одна. Без денег первого мужа. С двумя дочерями. Пришлось крутиться…
Конечно, я не говорю всего этого Юджину. А использую привычную уловку. Вопрос — вместо ответа.
— А ты, Юджин? Любил когда-нибудь?
— Это был давно, — пожимает плечами учитель, — Но пока это длилось, жизнь была прекрасна.
— И неужто тебя постигла участь бедняги Арнольда?
Юджин смеется.
— Спрашиваешь, застал ли я свою любимую в постели с другим?
Я пожимаю плечами.
— Почти так. Только этим другим была смерть.
— Мне жаль это слышать.
— Нет. Не жаль, — поправляет Юджин, — Ты не из тех, кто смотрит назад.
— Поверь, — я кладу свою руку на его, пытаясь передать, что я на самом деле чувствую, — Мне жаль. Я теряла близких людей, и понимаю, каково это.
Юджин отводит глаза. Смотрит куда-то вдаль.