Что такое близость с демоном? Это жар, плавящий кожу, сжигающий мысли и душу. Сладкий яд, бегущий по венам. Это боль в наивысшем её проявлении, доходящая до наслаждения. Когда от тебя не остается ничего, кроме огромной пылающей Сверхновой звезды. А затем ты взрываешься, разбиваешься на сотни маленьких, горячих кусочков, и оседаешь невесомой горсткой пепла.
А потом новое, чудесное возрождение из ничего, из Небытия. И тогда самым важным в жизни становится стук чужого сердца — яростный, быстрый, захлебывающийся. Ток чужой крови по венам завораживает, есть что-то магическое, гипнотизирующее в нем. Ты чувствуешь себя невыразимо прозрачной, как тонкий хрустальный фужер, прозрачной настолько, что пронизывающий тебя свет становится невыносимым. И в этом вихре безумного огня, Он плавит тебя, творит из тебя нечто новое, совершенное. Нет в этом мире никого кроме вас, и создан он только для двоих. Не любовь, вовсе нет. Но страсть в высшем её проявлении. Пламя, сжигающее двоих, на мгновение ставших одним целым.
Я пришла в себя гораздо позже, когда мы лежали на шкуре перед весело горящим камином. Моя голова лежала на его плече, и дыхание демона ощущалось теплом где-то в волосах. Я не помнила себя, не осознавала реальности, но этот огонь, пробегающий под его кожей, стал моим наркотиком. "Дай мне больше, чем просто любовь…" (Песня группы "Ария" прим. автора.)
— Яду мне, яду… — прошептала я, коснувшись губами горячей золотистой кожи.
— Сегодня для тебя — все, что угодно, — дыхание чуть всколыхнуло мои волосы.
Много позже.
— Знаешь, — рассеянно сказал демон, перебирая мои волосы. — Я хотел бы тебе кое-что показать перед тем, как вернусь домой.
— Что? — я перекатилась на живот и заглянула в черные глаза, забравшие кусочек моей души.
— Увидишь, — шепнул он, вставая, и помогая подняться мне. — Я ведь выполнил контракт.
— Ты убьешь меня? — спросила я скорее с любопытством, чем со страхом.
— Недоучившаяся ведьма просила для тебя мучительной смерти, — сказал он. — Не страшно?
— Нет, — я прислушалась к себе и покачала головой.
— Зря. Потому что в тебе теперь живет демон.
— Я стану бросаться на людей, и пытаться их загрызть?
— Не смейся. Возможно, это последний приступ моего благородства. Когда демон окончательно созреет — он убьет тебя.
— Долгая и мучительная смерть, — мои губы изогнулись в горькой усмешке.
— Ты можешь стать ведьмой. И тогда он, не причиняя тебе вреда, уберется обратно. Пройди Инициацию, и у тебя в руках будет все. Жизнь, куда как более долгая, чем у обычных смертных, власть над людьми, над природой и стихиями.
— Зачем ты мне говоришь все это?
— А ты разве не понимаешь?
— Не совсем. По сути — тебе было бы выгодно, чтобы демон вырвался в наш мир. Я не права?
— Права. Но куда выгоднее, чтобы ты, ставшая ведьмой, привела к нам много чистых душ. Демон что, — Падший равнодушно пожал плечами. — Ну убьет он десяток-другой человек, просуществует до того времени, пока святые отцы объединенными усилиями не изгонят его, и дальше? Души убитых им попадут в… конкурирующее ведомство, — он насмешливо указал вверх, — И нам от того никакой пользы не предвидится. Скажем так, демон — это необходимый для тебя стимул. Чтобы ты выбрала верный путь.
— А контракт?
— А кто сказал, что после долгой, очень долгой и не очень праведной жизни ведьмы легко умирают?
— Вы умеете убеждать, — кавардак, царивший в моих мыслях невозможно описать никакими словами. Хотя… Скорее всего, и мыслей-то никаких не было. Только огонь от близкого, слишком близкого присутствия демона.
— Не без этого, — левы уголок губ поднимается вверх, делая улыбку абсолютно хамской и самодовольной. — Идем? — он протянул руку, и длинные горячие пальцы нашли мои — тонкие, холодные. Мы сделали синхронный шаг вперед и оказались в удивительно знакомом мне месте. Спальне Светки. Бывшая подруга лежала на спине, и читала вслух сказки. Правая рука нежно гладила живот. При нашем появлении девушка удивленно вытаращила глаза, и подпрыгнула. Я почувствовала, как мои губы разъезжаются в улыбке. Страх. Она боялась нас.
— Почему она все еще жива? — голос Светки сорвался на визг. Руками она по-прежнему прикрывала живот.
— А кто сказал, что смерть её не будет мучительной? — Падший улыбался. И от этой проникновенной, доброй улыбки становилось по-настоящему страшно. — Я пришел забрать свое.
Сильна любая женщина. Но женщина-мать, защищающая свое потомство сильна десятикратно. В этом я убедилась, глядя на Светку. Она ощерилась, словно волчица, и прошипела:
— Попробуй взять. Она — еще не мертва.
— Глупая недоучившаяся ведьмочка, — все с той же улыбкой Падший покачал головой. — Я выполнил свою часть контракта, иначе просто не смог бы к тебе приблизиться, — он неторопливо подошел к ней, и властно протянул руку. — Я выполнил часть Договора. Отдай обещанное.
— Никогда, — зло взвизгнула Светка и сорвала с шеи распятие. Падший только ухмыльнулся, покачав головой. — Милая, этим, — он брезгливо осмотрел крестик. — Меня не остановишь. Она, — демон кивнул на меня. — Оказалась гораздо умнее, и поняла, что христианские штучки действуют против нас только тогда, когда в них безоговорочно веришь. Не просто используешь их, как инструмент, а любишь Его и веришь в Его помощь. — Светка все так же стояла, сжимая в руках бесполезное распятие, а демон просто подошел ближе, и рука его по локоть погрузилась в живот девушки.
Я видела все будто в замедленной съемке. Медленно-медленно длинные музыкальные пальцы погружаются в живот, прикрытый тонкой маечкой. Раздается ужасное чавканье, треск, тонкими струйками брызжет нереально алая кровь. Так же медленно, рука идет назад. В зажатом кулаке бьется и трепещет окровавленный комок, внутри которого видна маленькая голубая искорка. Падший, смотря в, округлившиеся от боли, глаза Светки, подносит кулак ко рту и дует. Искорка исчезает в голубоватой дымке, а комок разом перестает шевелиться. Светка опускается на колени, её глаза все еще неверяще сморят на демона. Он брезгливо отбрасывает то, что было у него в руке в сторону, и презрительно усмехается. Потом он подходит ко мне. Время все еще замедленно, и я могу разглядеть каждый его шаг. Уверенная, пружинистая походка хищника. Он подносит руку к моему лицу, и осторожно, двумя пальцами, проводит по щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения, острого, как удар тока. Когда Падший убирает руку, я чувствую на щеке две кровавые дорожки. Мои глаза удивленно расширенны, а он все с той же улыбкой наклоняется, и аккуратно их слизывает.
— Теперь ты понимаешь, почему не стоит отвергать мои предложения? — шепот обжигает щеку, меня начинает трясти от непонимания, страха и… возбуждения от близости этого существа. С губ срывается судорожный вздох. — Вижу, понимаешь… — шепот похож на змеиное шипение. — Подумай, Алиса, хорошо подумай. Срок — неделя, — он еще раз проводит языком по моей щеке, и, отстранившись, щелкает пальцами. Последнее, что я запомнила — остекленевшие, все еще неверящие глаза Светки…
Проснулась я от яркого солнца, бившего мне в глаза. Непонимающе огляделась по сторонам, и вспомнила все вчерашние события. С трудом сдерживая накатившую дурноту, стремглав побежала в ванную. Когда мне немного полегчало, я рискнула посмотреть в зеркало. И отшатнулась в удивлении. Это лицо было и моим и не моим одновременно. Хищные, заострившиеся черты, дикий взгляд, в глубине зрачков словно бы тлеет крохотный уголек. Кожа была непривычно горячей, её покалывало, а в животе чувствовалось странное щекотание.