Выбрать главу

— Лёоооош, — провыла я в трубку, отчаянно клацая зубами. — Тут… Мамочкиииии… — я заскулила, по щекам катились крупные слезы. Тени, похоже, окончательно взбесились, и теперь меня окружали сотни оскаленных морд, вышедших, казалось, прямиком из фильмов ужасов.

— Успокойся, — его голос был тверд. — Поставь громкую связь на телефоне, закрой глаза и ни за что не открывай.

— Все будет хорошо? — шепотом спросила его я.

— Да. Обещаю. Закрыла глаза?

— Ага.

— Отче наш, иже еси на небеси… — его голос звучал уверенно, перекрывая весь посторонний шум. Мне казалось, что сквозь закрытые веки проникает какой-то теплый золотистый свет, и все, абсолютно все стало неважно: ни разочарованный вой нежити где-то на заднем плане, ни полчища насекомых вокруг, ни Падший, ни время… — Все. Рассвет, — охрипший голос Алексея вывел меня из этого своеобразного транса. Я с трудом открыла глаза, и увидела перед собой тонкий, не толще волоса круг из соли. Последний.

— Приезжай, — выдохнула я в трубку, и батарея в ней села.

Квартира моя напоминала склеп, кладбище, заброшенный замок с полчищем привидений — в общем, все, что угодно, кроме нормального жилого помещения. Вокруг моего своеобразного окопа были настоящие барханы из пепла — жирного, удушающе пахнущего серой. Монотонно шваркая веником по полу, я скорее не сметала его, а размазывала по полу. На стенах были устрашающие алые разводы, все, что только можно было оплетено огромной толстой паутиной. Виновник этого безобразия обнаружился в шкафу. Ничего не подозревая, я открыла шифоньер и на меня озадаченно уставились четыре пары удивленных глаз.

— Ого, — я отпрянула назад. Новый постоялец моего шкафа отличался поразительными габаритами — ну не бывает пауков размером с взрослую, упитанную кошку! Паук, кажется, тоже меня испугался, и, злобно зашипев, подался назад. Господи, это как же я выгляжу, что меня даже нечисть пугается?! И тут, я увидела ужасное. Этот мутировавший гад, эта нечисть недобитая, обустраиваясь на новом месте, сплела из моих футболок самое настоящее гнездо. Все же остальное пространство было занавешено толстой и липкой паутиной. Взвизгнув, не хуже вчерашних теней, я вытащила из под опешившего животного свою футболку, и начала охаживать ею паука со всех сторон:

— Ах ты, сволочь восьмиглазая, гад Чернобыльский! Ты, ошибка эволюции, всю одежду мою изгваздал! Да я тебя убью, освежую, зажарю, Падшему скормлю! — обиженно шипя, паук постарался съежиться, и забиться в самый дальний уголок шкафа. Посмотрев в восемь затравленных глаз, мне почему-то стало его ужасно жалко. — Ой, да ты же голодный, наверное! — я побежала на кухню. Холодильник нервно трясся, словно пытался убежать, хихиканье было почти истерическим. На дверце были красные цифры: "1:0"

— Счет открыт, — зверски улыбнулась я. Холодильник подавился, и затих. Я открыла дверцу, и вытащила на свет божий куриную ножку трехдневной давности. Подозрительно принюхавшись к сомнительному продукту, я решила, что пауку будет все равно, что есть. Поставив перед животным тарелку, я с чистой совестью прикрыла дверцу, и пошла приводить себя в порядок.

К тому моменту, когда в дверь моей квартиры звонил Лёша, я успела накраситься и сменить одежду, прибраться в квартире, и накрыть на стол. Конечно, в божеский вид я свое жилье не привела, но, по крайней мере, склеп тоже не напоминало. Как и я уже не напоминала коренную обитательницу оного.

— Как ты? — были первые слова Алексея, когда я открыла дверь.

— Спасибо тебе, спасибо, спасибо… — уткнувшись ему в грудь, бормотала я. Он успокаивающе поглаживал меня по волосам.

— Ты выдержишь. Все будет хорошо. Я помогу, — я отстранилась и посмотрела ему в глаза:

— Ты же ведь ничего не нашел, да? — он покачал головой:

— Нет. Единственной универсальной рекомендацией считалось креститься, истинно уверовать, а в самых сложных ситуациях — совершить паломничество, или уйти в монастырь.

— Ты же понимаешь… Ладно, — я встряхнулась, — У меня тут для тебя стол накрыт, пойдем кушать! — я с удовольствием смотрела, как Лёша кушает, и думала о том, что совершенно потеряла счет времени, запутавшись в датах, цифрах, событиях. — Лёш, скажи мне: ты тоже видишь… всё это?