Оба стула рядом с моей кроватью пусты, и я вздыхаю с облегчением от того, что Себ, возможно, действительно послушал меня.
На мгновение я задаюсь вопросом, где мой отец. Почему Себ должен был быть первым человеком, которого я увидела, когда проснулась?
Я бы подумала, что он должен был быть рядом со мной. Возможно, он отсутствовал большую часть моей жизни, но моя безопасность всегда была его высшим приоритетом.
Это занимает несколько секунд, но, наконец, дверь открывается, и яркий свет из коридора снаружи заливает мою комнату.
— Привет, как у тебя дела? — спрашивает другая дружелюбная медсестра.
— Мне нужно кое с кем увидеться, — заявляю я.
— Сейчас три часа ночи. Я не думаю—
— Могу я взять свой мобильный, или ты можешь, пожалуйста, позвонить для меня? Он мне нужен.
Ее брови хмурятся, но она кивает. — Хорошо, но не расстраивайся, если он спит.
— Мне просто нужно попробовать.
Она роется в шкафу рядом с моей кроватью, прежде чем появляется с моим мобильным в руке.
— Сигнал здесь — полная чушь. Если ты разблокируешь его, я подключу тебя к Wi-Fi, чтобы ты могла позвонить.
Откидывая голову назад, я закрываю глаза и киваю, набрав свой код, меня переполняет облегчение от того, что она не собирается отказывать в моей просьбе.
В ту секунду, когда она передает его обратно, я нажимаю "Вызов" и подношу телефон к уху. Как она и предупреждала, звонок отключается и переходит на голосовую почту.
Разочарование захлестывает меня, но чего я на самом деле ожидала? Вряд ли он будет сидеть и ждать меня.
Я оставляю жалкое голосовое сообщение на тот случай, когда он проснется, и снова запираю свой сотовый. Я не утруждаю себя просмотром ни одного из сообщений, которые, я уверена, прошли. Я слишком измучена, чтобы даже пытаться их читать.
Я должно быть снова отключилась, потому что следующее, что я осознаю, — это крики в коридоре.
Взглянув в окно рядом со мной, я замечаю, что солнце только начинает всходить. Должно быть, еще рано. Конечно, слишком рано для того, чтобы люди кричали в больнице.
Не обращая на них внимания, я тянусь к чашке с водой на столике рядом со мной и делаю несколько глотков.
Я снова смотрю в окно, когда открывается моя дверь.
Ожидая, что это будет медсестра, у меня перехватывает дыхание, когда я обнаруживаю кого-то еще в дверном проеме.
— Стелла, — выдыхает он. Он выглядит ужасно. Типа, действительно чертовски ужасно.
Но в ту секунду, когда я поднимаю руки с кровати, он бросается ко мне и притягивает мое слабое, сломленное тело в свои объятия.
— Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо. — Я обещаю тебе, все будет хорошо.
И во второй раз за бог знает сколько часов я сдаюсь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Себастьян
— Это гребанное дерьмо, — выплевываю я, вырывая руку из хватки Тео. — Она не может быть там одна.
— Вся эта больница кишит нашими людьми. Никто не посмеет прикоснуться к ней здесь.
— Чертовски недостаточно хорошо. Я должен быть там. Мне нужно быть там.
Тео пристально смотрит на меня, когда я запускаю пальцы в волосы и тяну.
Единственный раз в жизни, когда я чувствовал себя таким бесполезным, это был тот момент десять дней назад, когда я упал на колени рядом с ней на кладбище и обнял ее тело.
— Я ей чертовски нужен.
— Скажи ей об этом, — Тео бормочет.
— Ты, блядь—
— Я вышвырну вас обоих навсегда, если вы продолжите, — рявкает страшная медсестра по коридору.
Моя челюсть тикает от разочарования, когда я смотрю на своего лучшего друга.
Он не понимает.
Как он может?
Он не нашел ее. У него не было того ужасного момента, когда я действительно думал, что она мертва. Тот, кто похитил ее, он вырвал у меня что-то еще.
— Она мне чертовски нужна.
— Я знаю, чувак.
Глаза медсестры все еще горят в мою сторону, ее предупреждение громко и ясно, когда Тео снова подходит ко мне, только на этот раз не для драки. Его грудь прижимается к моей, когда он обнимает меня в необычном проявлении нежности.
Эмоции застревают у меня в горле, а слезы жгут глаза, но я заставляю себя сдержаться.
Мне нужно быть начеку. Мне нужно сосредоточиться, потому что, черт возьми, нет никаких шансов, что кто-нибудь когда-нибудь снова приблизится к ней.
Через несколько секунд и пару ударов в спину Тео отпускает меня.
Его глаза изучают мои на мгновение, ясно видя все, что я пытаюсь скрыть.
— Тебе следует вернуться домой и немного отдохнуть. Или, может быть, принять душ. Приятель, я люблю тебя, но ты чертовски воняешь.
— Я не уйду, — заявляю я твердым голосом. — Она, блядь, только что проснулась. Я не уйду. Не сейчас.
Разочарованно выдохнув, Тео падает на один из стульев, стоящих в коридоре. Также известный как мой новый дом.
Следуя его движению, я падаю рядом с ним, кладу локти на колени и опускаю голову на руки.
Я чертовски устал. Но я отказываюсь что-либо с этим делать.
Это не у меня, блядь, ножевая рана в животе. Я не тот, кто чуть не умер от потери крови.
— Она ненавидит меня, — говорю я, мой голос холодный и пустой. Думаю, так же, как и моя душа.
— Это не твоя вина, Себ.
Он уже не в первый раз пытается убедить меня в этом за все эти дни, но я все еще не верю в это.
— Ты прав, — говорю я. Это не все на мне. — Это тоже его вина, — плюю я, думая о ее отце.
Из-за него она сбежала из дома. Он причина, по которой она столкнулась с тем, кем был этот ублюдок, который порезал ее, ее же собственным гребаным ножом.
Единственное, чего я не знаю, так это почему.
В другом конце коридора звякает лифт, и появляется Алекс с пакетом еды, висящим у него на руке.
— Вот, — говорит он, передавая его прямо мне. — Есть новости?
— Она проснулась. Взбесилась и выгнала нас, — отвечает за меня Тео, пока я роюсь в сумке в поисках энергетического напитка, который, я знаю, будет там.
Что мне действительно нужно, так это бутылка водки и косяк, но я уже в списке дерьма медсестер, так что я не думаю, что это сойдет мне с рук.
— О черт. С ней все в порядке?
— Насколько нам известно. Медсестра еще не вышла.
Открыв крышку банки, я выпиваю содержимое одним глотком.
— Как дела в школе? — Спрашивает Тео.
— Да, ты знаешь. То же самое, что и всегда. У вас обоих должны быть электронные письма с заданиями на эту неделю.
— Отлично, — бормочу я, вскрывая упаковку с заранее приготовленным сэндвичем. Я бы не отказался от чего-нибудь горячего, но в прошлый раз, когда Нико появился с "Макдоналдс", Дженис, страшная медсестра, чуть не съела корову из-за запаха. Так что, если я не уйду — о чем не может быть и речи — я застрял с этим дерьмом.
Запихивая его в рот, я жую, даже не чувствуя вкуса.
Я ужасно устал.
Я отказываюсь уходить, чтобы защитить ее, но факт в том, что если бы кто-то появился здесь, чтобы забрать ее, они, вероятно, могли бы раздавить меня, как гребаную муху прямо сейчас.
Мне нужно поспать. Мне нужна приличная еда. Черт возьми, мне нужен настоящий солнечный свет, а не только тот, который проникает через окно в ее комнате.
Бросив пустой пакет в сумку, я откидываюсь назад, прислоняюсь головой к стене и закрываю глаза.
— Тебе действительно нужно—
— Не надо, — огрызаюсь я, останавливая попытку Алекса повторить предыдущие опасения Тео. — Я знаю, что мне нужно делать. И я, блядь, делаю это.
Тишина окутывает меня, когда они оба, к счастью, решают не спорить со мной. Они делают это ежедневно, и это, черт возьми, еще не сработало. Можно было бы подумать, что они уже получили сообщение.